быстро загоняет слезы обратно, с силой кусая ладонь.
Иррэй опускается на песок рядом с ней, накрывая прокушенную руку, накрывая отпечаток зубов тонкими пальцами. Альхэ смотрит на слишком совершенное даже по меркам преобразователей создание, живую легенду по сути, и думает о том, что все это — ее предсмертный бред.
Где-то наверху хлопают мощные крылья, заставляя Аль запрокинуть голову, рассматривая огромного дракона, способного устроить на месте Хиллоки и окрестностей себе гнездо, причем оно явно будет скромным для такой зверушки.
— Смотри-ка, он тебя почувствовал! — мягко улыбается ей аирани. — Вот только познакомитесь вы потом. Тебе пора идти.
— Куда?
— Ты еще жива, Альхэ Анктар. Тебе не место среди теней. Но кое-что ты отсюда заберешь. Наш тебе подарок.
Иррэй поднимается на ноги, пока Онна помогает Альхэ встать. Руки у него тоже шестипалые и Аль ненадолго замирает, не разжимая хватку, рассматривая белые ладони, будто чуть светящиеся в ярком свете солнца. Ей столько хочется спросить, но предки ясно дали понять, что сейчас неподходящее для этого время. Да и Мактар… Мактар точно оставался еще живым! Вблизи она понимает, что волосы у аирани не белые, а серебристые, просто очень мягкого оттенка, даже платиновые. И не может не думать о том, что в полной потере контроля она будет похожа на них, даже сейчас не слишком любящая рассматривать себя в зеркале преобразовательница замечает общие черты.
— Пытаясь удержать силу в себе, ты только мешаешь ей развиваться. Тебе нужно научиться не загонять ее в рамки, а жить с этим потоком, не теряя себя.
— Когда закончишь все свои дела там — возвращайся сюда, — Онна гладит ее по волосам. — Надеюсь, ты к тому времени тоже станешь светлой.
— А сейчас тебя ждут, ребенок. И не пытайся тянуть на себе все наследие своего племени. Ты — его часть, но ты не все они. Иногда нужно выбирать себя. Я ведь оставила племя, чтобы попытаться спасти Онну.
— И породила этим кучу домыслов, — не удержалась Аль.
— А это уже исключительно семейные дела, не касающиеся некоторых любопытных! — улыбнулась Иррэй. — Тебе пора.
Близнецы по очереди поцеловали ее в лоб, а потом их фигуры начали осыпаться песком, таким же мелким, как тот, что составлял пустыню. Над головой взревел огромный дракон, и Аль пообещала себе, что обязательно вернется сюда, хотя бы ради этого зверя, почему-то проникшегося к ней симпатией.
Она открыла глаза в храме.
Руки действительно касалось что-то чешуйчатое, и этим чем-то, к облегчению Аль, оказалось тело того самого змея, которого она видела в лаборатории отца. К облегчению, потому что в первый миг она успела подумать, что трансформация Рея все же произошла. Как химера оказалась здесь — Аль не знала, хотя подозревала, что та вполне могла откликнуться на магию раненного Иттрэя, или на ее собственную — как прямой наследницы. Зверь могу броситься на защиту хозяев и пострадать.
Магии в огромном теле она не чувствовала, а вытекший глаз явно говорил о том, что и до записей Иттрэя кто-то добрался. Присутствие Макху рядом не ощущалась. Альхэ вскарабкалась по свернутому в кольца телу и огляделась. Алхимика действительно не было в храме. Ласс и Рей тоже отсутствовали и ей оставалось только надеяться, что с последним все хорошо. Сбоку кто-то закашлялся.
Анктар спустилась со своей «обзорной площадки», находя взглядом источник звука. Мактара придавило обломком и, судя по всему, грудная клетка пострадала. Хвост слушался Аль легко, так что убрать в сторону камень она смогла, сразу после этого тяжело опускаясь на колени рядом со жрецом.
— Хвала Бездне, ты жива.
— Я успела так испугаться… Не поверишь, что я видела… Ладно, потом, не шевелись.
Она устроила руки на теле Мактара, рассматривая его магическим зрением. Пальцы привычно находили оборванные части структуры, скрепляя их между собой, заставляя таким образом срастаться кости и пострадавшие мышцы. Жрец рассматривал ее немного мутным взглядом, даже не думая как-то дергаться или мешать ей. Он пока не понимал, что с ней произошло — потерял сознание, когда тело огромного змея спрятало преобразовательницу — но четко ощущал, что что-то изменилось. Она как будто смирилась… Или просто успокоилась… Мактар еще не решил, как лучше назвать эту перемену.
— Аль, твой отец, он…
— Я уже поняла. Почувствовала.
— Макху хотел его добить, но Иттрэй только расхохотался ему в лицо. Сказал что-то про аллергию на магию. И почему-то упомянул свой возраст. Ни разу не слышал о таком у чистокровных.
— Думаю, это как-то связано с выжиганием. Но теперь мы не узнаем. Записей нет.
Она огляделась еще раз. С этого места удалось разглядеть рыжее пятно под хвостом химеры. Ведомая смутной надеждой, преобразовательница бросилась туда, но это был Эттер. Едва живой, синюшно-серого оттенка. Накопители, поддерживавшие в нем жизнь практически истощились.
Мактар медленно подошел к ним. Пусть Аль и вылечила его, тело все еще продолжало беречься, отзываясь болями — очень может быть, что и фантомными — на каждое резкое движение. Эттер слабо улыбнулся:
— Хоть посмотреть на вас перед тем, как это все закончится.
— Я могу попробовать…
— Не надо, Аль, — он протянул к ней руку еще более холодную, чем ее собственная. — Не трать силы зря. Жаль, что я даже тенью не стану, я полукровка…
— Альхэ…
Она обернулась на голос Мактара. Тот попытался было дотянуться к ней через метки, но преобразовательница уже приняла решение. Мысленно прикоснулась к Эттеру, но рыжий лишь пожал плечами — делай все, что захочешь и посчитаешь нужным. Только подавители забери.
Анктар провела ладонью по лицу преобразователя, погружая того в сон, одновременно потянувшись к магии храма. Мактар вздрогнул, ощущая прошедший мимо него поток силы, сошедшийся на полуживом полукровке, вводящий его в долгий сон. После Анктар лишь на скорую руку залатала основные раны и аккуратно перевернула своего давнего друга и соперника, дорывая пострадавшую ткань на спине.
— Мак… Тут где-то мой рабочий нож фонит…
Жрец кивнул, с полуслова понимая, что его просят походить где-то в стороне несколько минут. Ткани тела под шестипалой ладонью мягко расходятся, сейчас ее разум абсолютно спокоен, а потому силу слушается как хорошо воспитанная собака. Подавители покидают тело Эттера с влажным, чавкающим звуком, со звоном падая на каменный пол. Она недрогнувшей рукой подбирает их, складывая в карман — потом разберется.
— Спи спокойно, Эттер. Однажды я тебя разбужу.
Вдвоем они переносят в подвал храма сначала Эттера, устраивая его в одной из ниш, под непострадавшим за все эти века барельефом. Аль поднимает голову, невольно легко улыбается: со стены на нее смотрит Онна У’Ортанен,
