Он хотел… познать с ней все. Абсолютно все. Что он испробовал с ней прежде и до чего еще не дошел и мог попробовать сейчас. Воображение, подогревая его желание, толкало его к пределу возможного. Сдерживая себя, он долго и нежно целовал ее. Ее губы сложились в улыбку.
— Мое ненасытное желание смешит тебя? — спросил он.
— Не больше, чем мое собственное. Нет, твой поцелуй заставил меня вспомнить слова Жака. Помнишь, он давал тебе уроки любви? Я бы хотела успокоить его, сказать, что ты вовсе не груб, когда раскрываешь лепестки розы и слизываешь ее нектар.
— Метафора Жака относилась вовсе не к женским губам, дорогая.
Она на секунду замерла. Он почувствовал ее любопытство.
— Да, — затаив дыхание, проронила она и замерла еще на одно мгновение. — Скажи мне, что делать.
И он рассказал ей. Когда он довел ее до наивысшего наслаждения, то повернул ее на живот и взял сзади, пока она стонала, вцепившись в спинку кровати.
Он разрушил последние преграды, которые еще оставались между ними. В конце концов, ему не потребовалось никаких усилий. Всю долгую ночь они любили друг друга, и он забыл о сломанных ребрах и синяках, снова и снова пробуждая в ней желание, будто в последний раз в жизни пытался утолить неистовый голод.
Глава 22
— Какой потрясающий дом! — Восклицание Аттилы эхом отозвалось в огромном бальном зале, он восхищенно разглядывал его, стоя в центре. В таком просторном помещении даже его грубоватая фигура казалась миниатюрной. — Просто дворец какой-то! Наверное, не меньше Лувра…
— Наш друг, как всегда, преувеличивает, — усмехнулся Жак, прогуливаясь рядом с Софией и осматривая роскошную обстановку. Они прибыли час назад, и София устроила им небольшую экскурсию. — Однако вы более важная персона, чем я мог себе представить.
София улыбнулась:
— Если бы дело происходило во Франции сорок лет назад, то такие, как вы, отправили бы меня на гильотину одной из первых.
— Похоже, ваши соотечественники тоже не прочь кое-кому снести головы, только на сей раз оружие заменят вновь принятые законы. Вот увидите, такая полумера в результате окажется несовершенной.
София тихонько вздохнула. Что делать, Жак, как и многие другие молодые люди радикальных наклонностей, считал полумеры неэффективными. Совсем как капитан Брут.
— Нам повезло, что вы француз, а не англичанин, — поддразнила она.
— Какая разница? Где бы мы ни жили, мы обязаны думать о положении народа.
— Надеюсь, пока вы здесь, вы не станете подстрекать народ к мятежу, — пряча улыбку, проворчала она, но подумала, что влияние извне — вещь не такая уж невозможная.
— Я никогда не стал бы злоупотреблять вашим гостеприимством, хотя, разумеется, существуют и такие люди, которые приехали сюда из других стран, чтобы использовать беспорядки в собственных целях. Думаю, ваш муж может объяснить вам, как все происходит.
— На что вы намекаете?
— Вы мне сами говорили, что он шпион и тайный агент. Можно сказать, опасный человек.
— О Господи, Жак! Я все придумала.
— Однако вы приоткрыли истину. Вероятно, ваше сердце что-то чувствует. — Он указал на позолоченные канделябры: — Великолепно здесь. Сколько, вы сказали, тут комнат? Восемьдесят четыре?
— Вам не нравится?
— Я предпочитаю ваш дом в Лондоне и особняк в Париже. А этот дом при всем его великолепии пустой и холодный, а гулкое эхо просто пугает. Возможно, когда у вас с месье Берчардом появятся дети, картина изменится.
Она приехала сюда, чтобы многое определить для себя. Первым делом нужно объяснить Жаку и Аттиле свои взаимоотношения с Эйдрианом.
Она остановила Жака и посмотрела ему в глаза.
— Как я уже вам говорила, я не выходила замуж. Ни за Эйдриана, ни за кого другого. Я солгала вам о замужестве, равно как и о том, что мой воображаемый муж — шпион. Эйдриан воспользовался моей ложью, чтобы вы не могли помешать ему увезти меня в Англию. До той ночи в моем будуаре я его никогда не видела, Присоединившийся к ним Аттила услышал последние слова.
— Что? Вы собираетесь создать новый будуар? Здесь? Шелк для потолка будет стоить баснословных денег. Лучше использовать восточную гостиную, она подойдет больше. Там гораздо более интимная обстановка, да и потом…
— София не собирается создавать новый будуар, — прервал друга Жак. — Просто она объясняет мне, что месье Берчард ей не муж, и я ей верю.
Счастливое лицо Аттилы помрачнело.
— Вот как? Тогда вы ведете очень опасную игру, kedvesem. Когда ваш настоящий муж узнает, что произошло с Берчардом, будут крупные неприятности.
— У меня нет никакого мужа, — теряя терпение, проговорила она.
— Как нет мужа? Но Жак сказал, будто вы говорили…
— Она солгала мне.
— И другим, — призналась София.
— Солгали Жаку? Но почему? Признаюсь, мне больно узнать, что вы выбрали в свои поверенные его, а не меня, но если ваши слова оказались ложью, то вы обидели его.
— Она лгала мне и остальным, чтобы обезоружить нас. Широко раскрыв глаза, Аттила повернулся к Жаку:
— Обезоружить? Ты хочешь сказать, что пытался… В ответ Жак пожал плечами.
— У меня нет слов, Жак.
— Сомневаюсь, что заслуживаю такого порицания.
— Подумать только, что ты хотел воспользоваться великодушием нашей хозяйки! Разве у французов нет стыда? Так надавить на нее, что ей пришлось искать убежище во лжи…
Пока Аттила разглагольствовал, София незаметно ускользнула. Жак терпеливо слушал нотацию, разглядывая потолок.
Всю дорогу в Марли она обдумывала, как лучше сделать то, что она задумала. И решила, что не стоит спешить, пусть пройдет несколько дней. Встреча с прошлым может подождать. Поэтому сама удивилась, когда с холодной решимостью покинула бальный зал, предоставив своих друзей самим себе.
Если она приехала затем, чтобы встретиться лицом к лицу с призраками прошлого, зачем тянуть? Чем быстрее она покончит с ними, тем лучше. Отсрочка не облегчит дело, но может лишить ее отваги.
Собравшись с духом, она прошла через анфиладу комнат и поднялась по парадной лестнице. Поднявшись на третий этаж, она бросила взгляд на дверь, ведущую в апартаменты Алистэра.
От страха засосало под ложечкой, она в нерешительности остановилась. Нет, сначала она встретится с добрым призраком, хотя такое свидание, вероятно, причинит ей страшную боль.
Она направилась в комнату Брэндона. Глубокая печаль охватывала ее с каждым шагом. Ничего другого она и не ждала, поскольку уже побывала в Стейверли. Там ей удалось выстоять, но тогда рядом с ней находился Эйдриан.
