светящиеся голубым когти.
— Убей Пахома, — приказал я.
— Что? — охренел мой проводник.
И тут же, булькая, осел на пол.
Вжуху хватило одного прыжка и резкого взмаха лапой, чтобы разделаться с бандитом. Всё логично — мне не нужны потенциальные противники за спиной.
— Держи этого, — указываю на Молота.
Вжух прыгает на диван, подминает под себя бригадира, кладёт массивные лапы ему на плечи. Открывает пасть и рычит, вынуждая жертву лишиться дара речи.
Голем, тяжело ухая, прёт на меня.
Бью морозным шквалом, опрокидывая и замораживая одновременно. Механическая туша, падает, разбиваясь на тысячу осколков. Лютый мороз распространяется по комнате, пробирая до самых костей.
Молот хочет выбраться из-под котоморфа, но силы неравны.
— Я тебе сделаю больно, — предупреждаю бригадира. — Очень больно. И если ты думаешь, что умрёшь быстро, то ошибаешься.
— Сюда уже идут, — хрипит жиртрест. — Допрыгался.
Щёлкаю пальцами, и Вжух отрывает бандиту голову.
— За мной.
Выхожу из комнаты, превратившейся в филиал ада на земле.
Узкий коридор выводит меня в уже знакомое пространство бара, где начался форменный переполох. Бандиты вскочили со своих мест с оружием в руках, бросились на меня. Я даже не стал заморачиваться и натравливать на них питомца.
Начинаю раздавать удары на усилении.
Один удар — один труп.
Я пробивал грудные клетки, сносил головы, ломал хребты. Со мной ничего не могли сделать. Примитивное оружие даже близко не просаживало доспех. Знаете, ощутил себя санитаром леса. Меньше уродов — больше кислорода.
Последний из быков Молота, хватаясь за переломанную в нескольких местах руку, попытался отползти подальше, с ужасом глядя на меня.
Вжух послал запрос на съедение.
— Ты знаешь, где искать Немца? — вкрадчиво интересуюсь у неудачника.
— Я… — пробормотал качок. — Ты…
— Хватит мямлить!
Он что, обмочился?
— Молот… — выдавил из себя бандит. — Он Чистильщика вызвал. Чистильщик… он будет знать.
— Кто такой Чистильщик?
Ответом мне послужил мощный энергетический всплеск.
Я почувствовал эфирные завихрения за несколько секунд до атаки и среагировал привычным образом. Укрепил доспех по максимуму, прикрыл себя и Вжуха концентрированным воздушным щитом.
Пламя молниеносно окутало нас, выжигая всё, что находилось за пределами купола. Судя по всему, на нас напал пирокинетик, а если простыми словами — огненный маг.
Действовать пришлось быстро.
Огонь нуждается в кислороде, и предсказуемо добывает нужную субстанцию из моего щита. Пришлось зачерпнуть побольше ки, выставить расширение и тут же сменить стихийный вектор. Для этого я последовательно использовал магию воды и льда. Сначала закрутил по периметру купола водоворот, наблюдая за тем, как стихии смешиваются, порождая пар, а уж затем всё это заморозил. Вжух стоял рядом, не высовывался и тихо рычал.
Когда я закончил, внутреннее пространство бара смахивало на рефрижератор. Всюду — наледь, кружащиеся снежинки, морозное потрескивание и иные полярные удовольствия. Доспех немного просел, сдерживая разноплановые стихии, но я вкачал туда ещё ки, благо есть непрерывная циркуляция.
Вжух опять потёк.
Сменил пластинчатую броню на густой бурый мех, обретя отдалённое сходство с медведем. Карликовым, злобным, ворующим чужую ки, но медведем.
С хрустом впечатав ботинок в корку льда, я направился к выходу из бара.
Чистильщик не мог ударить из другого полушария, такое не под силу даже архимагам из моей реальности. Из другой части Москвы тоже не мог. Пирокинетиков сдерживает универсальный закон: чем дальше находится потенциальная цель, тем меньше площадь поражения и слабее урон. Даже внеранговые огневики, давно переступившие третий барьер в своём развитии, способны атаковать поселение или крепость не далее, чем с километровой дистанции. Если же наносится точечный удар по подвальному помещению, с идеально выверенными координатами… Работа настолько ювелирная, что требует близкого присутствия.
Я знал, где стоит враг.
С точностью до десятка метров.
Потому что умел определять источник возмущений ещё в прежней жизни, а такие навыки не пропьёшь.
Напитав мышцы силой, я ускорился, на ходу извлекая меч из ножен. Вжух следовал за мной по пятам. Выскочив из подвала, за доли секунды преодолев ступеньки, я оказался на улице, в снежной круговерти, окутавшей Москву.
Тачка, припаркованная у бордюра, сорвалась с места.
Пирокинетик больше не пытался меня убить — он понял, что влип. И все эти лошадиные силы, спрятанные у него под капотом, помогли бы спастись, но существовало одно «но».
Чистильщик осмелился бросить вызов МНЕ.
— Взять!
Котоморф пустился вдогонку, на ходу отращивая крылья. Взмыл над тротуаром и с высоты третьего этажа обрушился на автомобиль пироса. Раздался скрежет проминающегося и рвущегося металла, звон разбитого стекла.
Я уже мчался вперёд, сокращая дистанцию.
Питомец вытащил из салона матерящегося лысого мужика в короткой дублёнке и чёрных джинсах, швырнул на плиты, спикировал сверху и небрежно взмахнул когтистой лапой, выбивая нож. Всё происходило быстро, и мужик не успел сконцентрироваться для нанесения огненного удара.
— Назад!
Вжух, успевший переделать крылья в передние лапы, подчинился приказу.
А Чистильщик попал под воздушный пресс.
Не прошло и двух секунд, как я уже припечатал его грудь ботинком к мостовой, коленом прижал кисть правой руки, а лезвие меча прижал к самому горлу.
— Лежать, сука.
Мужик попробовал дёрнуться, но это зря. Вырастив из левого кулака ледяные шипы, я прописал ему боковой в челюсть, промораживая насквозь щёку и выбивая часть зубов.
Чистильщик, говорили они.
Непобедимый, говорили они.
— Уш… ушпокойшя! — прошепелявил мужик.
Правая щека ублюдка превратилась во что-то невообразимое. Плоть частично отвалилась, частично разорвалась и кровоточила, местами посинела.
— Где Немец?
— Отпуштиш?
Грозный пирокинетик плохо соображал — он отчаянно хотел жить. И я должен был действовать, не теряя ни секунды, пока он не собрался с мыслями и не понял, что происходит.
— Да. Адрес говори.
— Каретный…
— Ну⁈ — рявкнул я, удлиняя шипы перед его глазами.
— Каретный тупик, двадчач девяш.
— Где это?
— Площадь Одарённых.
— Как туда добраться?
— На метро мошна. Штаншия Чаршкий Пашаж.
— Царский Пассаж, — уточнил я.
— Да.
Говорить Чистильщику было неудобно и больно, но он держался изо всех сил. Надеялся выжить. Зря, естественно. Пирокинетик, который может меня опознать — сомнительное удовольствие.
— Это квартира? — продолжил я допрос, не забывая посматривать по сторонам.
— Дом.
— Меня ждут? Немец знает, что происходит?
— Мушык, беш панятия! Мне Филка маякнул.
— Вилка?
— Он шамый.
Так, понятно.
Если в организованной преступной группировке есть телепаты, они быстро разнесут вести о войне. С точки зрения лидера и авторитетов
