Так, 20 марта 1918 г. на заседании ВЧК при обсуждении вопроса о «милитаризации комиссии» Дзержинский отметил, что «в то время, как во всех учреждениях замечается развал, нашей организации необходимо сохранить всю свою твердость и сплоченность; всякий вступающий в нее должен отречься от своей воли и подчиняться лишь долгу. Безусловное беспрекословное исполнение всех приказов».
Наиболее полно эти правила были сформулированы к концу Гражданской войны. 15 декабря 1920 г. председатель ВЧК поручил Г.Г. Ягоде урегулировать вопрос приема и увольнения сотрудников, указав, что «без согласия завед(ующих) отделами или управлен(иями) никоим образом ни увольнять, ни навязывать им. Необходимо это точно определить, чтобы не было трений. Кроме того, необходимо урегулировать взаимоотношения между Адм(инистративно)-орг(анизационным) управл(ением) и отделами (Самсоновым, Благонравовым, Артузовым). Проект положений по этим двум вопросам представьте мне».
Инструкция о порядке приема и увольнения сотрудников ВЧК была утверждена Дзержинским 19 декабря 1920 г. Основные ее положения сводились к следующему: прием на службу, увольнение, перемещения, командировки, предоставления отпусков сотрудникам ВЧК отдаются приказами по Управлению делами; новые сотрудники принимаются начальниками отделов и утверждаются председателем ВЧК или управляющим делами; при несогласии на утверждение управляющего делами сотрудника вопрос переносится на решение Президиума; для приема соискателю необходимо подать рапорт о своем желании поступить на службу в ВЧК и приложить:
1) Документы с места последней службы.
2) Документы, удостоверяющие отношение к воинской повинности.
3) Партийные документы.
4) Рекомендации.
5) Заполненный анкетный лист из отделения личного состава Управления делами[383].
После Гражданской войны внесены уточнения в правила приема на работу в органы и на службу в войска ВЧК. В инструкции ВЧК от 21 мая 1921 г. указывалось, что для зачисления в чекистские органы необходимо подать заявление о приеме, заполнить анкеты, представить документы с последнего места работы с указанием причин увольнения или перевода, предъявить справку о состоянии здоровья и рекомендации двух членов партии, проработавших не менее одного года в ВЧК. Приему в органы безопасности не подлежали служащие Департамента полиции, жандармерии и других правоохранительных органов царского и Временного правительств.
Несмотря на жесткие требования, желающих работать в ведомстве госбезопасности было немало, и они обращались к Дзержинскому с просьбами принять их на различные должности. Так, 23 марта 1918 г. поступило прошение бывшего старшего помощника комиссара по уголовно-следственной части Сущевского комиссариата г. Москвы, студента 3-го курса Александра Александровича Оприца, проживавшего в Москве по Долгоруковской ул. в доме № 14, кв. 7. «Желая вступить в число сотрудников Чрезвычайной следственной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, приемлю сметь ходатайствовать о предоставлении мне какого-либо места в Комиссии. С ведением следственного процесса знаком хорошо, т.к. в течение трех лет работал в камере судебного следователя по особо важным делам и в канцелярии прокурора окружного суда… Ныне, желая принести посильную пользу своим трудом и знанием дела – приемлю долгом предложить свой труд». Дзержинский запросил ВЧК, «кто лично его может нам рекомендовать»[384].
18 июня 1921 г. С.И. Махмуд-бек просил председателя ВЧК дать ему работу, чтобы не умереть с голоду большой семье. На пятый день Дзержинский дал распоряжение В.Л. Герсону запросить Мороза, можно ли взять на работу Махмуд-бека. «Я думаю, что должен», – добавил он[385].
Председатель ВЧК – ОГПУ, если не был знаком с заявителем, то отдавал распоряжение навести о нем справки:
– Коммунист В. Григорьев после службы в бронечастях командиром и комиссаром бронеотряда и комиссаром армии обратился к Дзержинскому помочь ему устроиться на работу. 1 декабря 1921 г. Дзержинский писал А.Я. Беленькому: «Срочно справьтесь у Абалова о Григорьеве. Отзыв о нем и на какую работу годится и сообщите мне».
– 23 апреля 1921 г. просил А.Х. Артузова прислать ему характеристику на бывшего начальника Особого отдела IV армии Батурлова. В ответе А.Х. Артузова 25 апреля 1921 г. сообщалось, что Батурлова он знает по работе в Особом отделе. Был осведомителем в военном учреждении, но с этим не справился, ушел на Южный фронт, где выдвинулся и был назначен членом РВС экспедиционного корпуса. В польскую войну был начальником особого отдела 4-й армии, но зарекомендовал себя отрицательно. Жена его эстонка, из буржуазной семьи. «На меня, – писал Артузов, – он производит впечатление нечистоплотностью в денежных отношениях и авантюриста, производит впечатление случайного у нас человека»[386].
– 24 декабря 1922 г. сделал запрос В.Л. Герсону: «У нас года 1,5—2 т. назад был следователем Вершилесов. Сейчас он обратился ко мне за рекомендацией для службы в НКПС. Последнее время работал в Киев. губ. ЧК. У меня в памяти осталось какое-то воспоминание, что он от нас скрылся и подозревался, кажется, во взяточничестве. Не помню, у кого он работал. Наведите справки. Между прочим спросите у Беленького, у его комиссаров, у Лациса, Ротенберга, Манцева и других и результат срочно сообщите мне»[387].
Нередко Дзержинский рекомендовал то или иное лицо на конкретные должности в ВЧК. В марте 1921 г. он писал К.М. Карлсону о Мануильском как «ценном работнике и по борьбе с бандитизмом, и по поднятию производительности [труда] шахтеров»[388].
По мнению Дзержинского, для успешной работы на Кавказе необходимо было заменить И.П. Бакаева и направить туда С.А. Кудеяра, М.Г. Калужского и Н.И. Демиденко, а также «больше дельных следователей», которые хорошо знали специфику этого региона[389].
При необходимости согласования кадровых вопросов с другими ведомствами в отдельных случаях Президиум ВЧК поручал это Дзержинскому. 12 марта 1919 г. при обсуждении вопроса «О тов. Валобуеве» было решено «обратиться в РВСР с предложением оставления тов. Валобуева на занимаемом им месте или дать взамен его подходящего кандидата. Одновременно урегулировать вопрос в Реввоенсовете об откомандировании на фронт частей войск корпуса ВЧК и ЧК, что возложить на тов. Дзержинского»[390].
Отметим, что подбор кадров – крайне сложная задача, и сам председатель ВЧК – ОГПУ допускал ошибки. На это, в частности, указывает доктор исторических наук А.А. Зданович. «Было серьезной ошибкой Ф.Э. Дзержинского и А.Х. Артузова, – пишет он, – принять на штатную работу Игнатия Сосновского (псевдоним И.И. Добржинского. – Примеч. авт.) в Особый отдел ВЧК. В истории спецслужб нет другого примера, когда главного резидента разведки враждебного государства, разоблаченного и перевербованного, зачисляют официальным сотрудником контрразведки, представляют к награждению орденом и далее обеспечивают продвижение по служебной лестнице»[391].
Что это за человек Игнатий Игнатьевич? С 1912 г., будучи гимназистом, участвовал в деятельности различных польских националистических групп. С 1918 г. под кличкой «Сверщ» состоял в Польской организации войсковой. Руководил восстаниями рабочих в Сувалках и Гродно против немцев. В Польской
