на свой страх и риск… Это просто чудо, что тебе за всё это время не выпало сразиться с кем-нибудь действительно умелым. Иначе сейчас мне пришлось бы искать нового ученика.
— Да я не против занятий и тренировок, но хотелось бы уже научиться чему-то новому, а не заниматься повторением на разные лады старого, — печально вздохнул парень.
— Толку тебе от новых заклинаний, если ты имеющимися нормально пользоваться ещё не научился? — покосился я на него. — Прежде, чем строить дворец, нужно создать качественный фундамент. Без этого ты так и останешься балаганным фокусником с кучей приемов, ни один из которых до ума не доведен. Слабаком, иначе говоря, останешься… Так что ноги в руки — и заниматься самостоятельно. Обед уже закончился.
Я, конечно, немного сгущал краски, но в целом, когда стало ясно, что окапываемся мы всерьез и надолго, я решил потренировать своего ученика. И обнаружил пренеприятнейший факт — у него совсем не поставлена техника боя. Ни физического, с опорой на оружие и ближний бой, ни даже магического. И винить в этом парня я не мог — то был мой промах, просчет как его наставника.
Ведь как я учил парня? Нагружал от случая к случаю знаниями и навыками, убеждался, что он верно понял, как и чему учиться, и на время забывал о нем. Пацан прилежно изучал всю чародейскую науку, что я ему давал — достаточно однобокую, целиком посвященную лишь боевому аспекту волшебства, без чего-либо лишнего… Ну, в этом я вопросе я до сих считаю себя правым. В нашем мире, да ещё и в наше время, любому чародею в первую очередь необходимо научиться защищаться — а все прочие аспекты магической науки можно будет подтянуть позже. Ибо если делать иначе, обучая равномерно, как это обычно делается, то риск погибнуть в очередной схватке становится слишком высок. Теория и мирные направления подождут до лучших времен…
Но вот дальше уже с моей стороны были сплошные недочеты и ошибки. Нагружая его знаниями об атакующих и защитных чарах, обучая его внутренним техникам — вроде ускорения, усиления и прочим — и многому иному, я совсем забыл поставить ему технику боя. Систему, опираясь на которую парень смог бы максимально эффективно реализовывать полученные знания в бою. И теперь мой Петя был что твой кузнец в деревенской драки — здоровяк с пудовыми кулаками, что ударом мог погасить свет почти любому вокруг… Только вот бить правильно, в нужные места и подходящий момент он совершенно не умел, а потому любой хороший боец, даже куда более скромных «габаритов» вполне мог отделать его.
Нет, какая-то база у парня была — некоторое время его подтягивали как боевого мага бывшие дружинники Шуйских, ныне оставшиеся на моих Родовых Землях. Вот только полученные у них навыки не подходили парню — ведь те, кто учил его, обучали Петю правильно биться с Адептами, изредка, большой группой против одного, с Мастерами. И делать это силами Адептов… Надо ли говорить, что Старшие Магистры сражались абсолютно иначе и к ним правила и ограничения младших чародеев были неприменимы?
И вот теперь парень каждый день, часа три минимум, проводил в занятиях со мной. Два часа магических практик и работе с энергетическим телом, обучение очередным хитростям магии — и затем час спаррингов. И, надо сказать, как бы я не ворчал в слух на парня, но его успехами я был страшно доволен. Вот теперь я не побоюсь выпускать Петю против большинства Старших Магистров — он уже не прежний дуболом, умеющий только переть с прямолинейностью тарана, а полноценный боевой чародей. И Доспех Стихии когда надо применит, и заучил и отработал уже шесть разных связок — две защитные и четыре атакующие… Да и соображал теперь куда быстрее и лучше, чем прежде.
Кстати спарринговался парень не со мной…
А вообще месяцы вынужденного безделья я потратил с максимально возможной пользой. Я развил кипучую деятельность полагая, что времени осталось неделя-другая, и потому надо сделать что могу для усиления — своего и своих подчиненных. А там дальше, хоть и немного скинул нагрузку, но продолжил начатое.
Довёл гвардию до двух тысяч ста сорока пяти бойцов — все бывшие Родовые гвардейцы из тех, чьи сюзерены погибли и они остались никому не нужны. Брал не всех подряд, а только самых перспективных — два часа каждый полдень, с двенадцати до двух, совмещая обед и работу, проводил собеседования прибывшим наниматься магам. Гвардейцам тоже, но по остаточному принципу — всё же рядовых бойцов набирать лучше их будущим командирам, моим офицерам. Это ведь им потом бок о бок служить…
Утром — Петя, в обед маги, дальше час обучения Виталия Невзорова — мы сторговались на семи заклинаниях и набора упражнений, практик и техник для внутреннего развития. Договорились, что переданные мной знания станут Родовой тайной и дальше его родичей не пойдут и начали. Стеклянный Кокон, моя личная разработка, защитные чары. Ветер Мечей — атакующее заклинание седьмого ранга, площадного типа. Касание Света — тоже атакующее, но на одиночного противника. Сияние Эдема — Свет, площадное. Копье Азулы — могучий удар молнии, атака по одиночной цели, седьмой ранг. И вместо двух последних по его же просьбе — помощь в усовершенствовании и доведении до ума Доспеха Стихии, что бы сделать его соответствующим новому рангу. Пять заклинаний седьмого, довольно простые в изучении и при этом дотягивающие в эффективности до крепких середняков на своем уровне — лучшее, что можно дать в столь сжатые сроки.
Территорию Света или иной Стихии, а так же чары усиления и ускорения тела он посчитал некритичными. У меня было иное мнение на этот счет, но хозяин — барин. Думаю, это даже верно — привыкший сражаться при каждой удобной возможности через Доспех боевой маг не мог вот так просто отказаться от привычного стиля боя и начать на ходу переучиваться, меняя вбитые под корку рефлексы и инстинкты под абсолютно иную схему боя. И, кстати, спарринг партнером моего ученика выступал тоже именно он. Пользу это несло обоим — одному достался превосходящий рангом противник, которому он был способен дать отпор, другой же на деле проверял результаты наших с ним усилий по работе над Доспехом. Не на каждой их тренировке, а лишь раз в пять дней, разумеется — ведь изменения накапливались постепенно, и после каждого разбора увиденного Невзорову требовалось время, дабы осмыслить и внести необходимые изменения в свои чары. В остальные дни чародей
