намного сложнее.
– Я родилась в очень богатой семье, – сдержанно и устало улыбнулась Маргарита. – Предполагалось, что из-за этого я всю жизнь должна провести в окружении особенных людей. В моем мире считалось, что у каждого человека есть свой уровень качества. Понижать планку нельзя.
Маленькую Маргариту это угнетало еще в первые годы жизни. Ей не нравились те тихие, болезненные или слишком наглые дети, с которыми ей полагалось дружить. А к тем, которые ей нравились, ее не подпускали. Она лишь видела их издалека – через забор вокруг дома родителей или через окно частного детского сада.
Она надеялась, что дальше станет лучше, но лучше не стало. Ее няньки, а потом и охрана тщательно следили за тем, кто приближался к юной Маргарите. Ее мнение мало кого интересовало.
– Что это за средневековье? – не выдержала Женя. – Я понимаю, что у богатых свои причуды, но… Это уже слишком!
– Я тоже долго не могла понять. А потом я стала старше и начала замечать кое-что… подозрительное.
Отец Маргариты, Илья Дубровин, был не просто богатым человеком. Он был преступником – но особого уровня. Он не нарушал закон напрямую, он просто помогал представителям криминального мира находить друг друга. Он был переговорщиком, адвокатом, а порой и бухгалтером теневой стороны жизни. Его уважали, ему щедро платили – и с ним не хотели связываться те, кто был ему неугоден.
Свою дочь он рассматривал как ресурс, долгосрочную инвестицию, которую нельзя упускать. Поэтому Маргариту так тщательно охраняли: ее репутация имела огромное значение для будущего замужества.
Вот только сама Маргарита отказывалась превращаться в объект сделки. Став постарше, девушка начала отчаянно искать пути выхода из-под родительского контроля, и все чаще у нее это получалось. Она бродила по спальным районам, с веселой осторожностью сближалась с группами подростков, которых видела во дворах. Тогда она до конца не понимала, насколько сильно рискует, – и была уверена, что рискует только собой.
– Там я и нашла своего… хулигана, – усмехнулась Маргарита. – Это еще лучшее слово, которое для него потом использовали отец и мама. Он и правда был из неблагополучной семьи. И он пил. И курил. Полный набор. Наркотиками, правда, не баловался, но общался с теми, кто баловался.
Чем больше Маргарита узнавала о своем избраннике, тем больше хотела быть с ним. Он привлекал ее всем – и внешностью, и силой, и ролью лидера среди диковатых подростков «плохого квартала». Ну и конечно, тем, что выводил из себя ее родителей.
– Он знал о том, кто я такая. Я рассказала ему, мне нужно было проверить, не сосредоточится ли он только на деньгах. Но он презирал деньги, а вот возможность обойти в чем-то такого человека, как мой отец, его забавляла. Он сказал, я буду его девушкой, несмотря ни на что. И я была…
Он оказался не из тех, кто медлит и сомневается. Он получил все – и первый поцелуй, и первую ночь с юной возлюбленной. Маргарита, впрочем, не особо сопротивлялась. Ее злило то, что отец затаился, решил пустить все на самотек. Видимо, он собирался ждать, пока она наиграется и устанет от плохой компании. Поэтому Маргарита и решила вывести отношения на новый уровень. Он думал, что контролирует ее жизнь? Очень-очень зря.
Она тогда не задумывалась о последствиях, жила одним моментом и торжествовала. А последствия не заставили себя долго ждать.
– Мне было шестнадцать, когда я забеременела. Этого следовало ожидать – но ожидала бы взрослая женщина. Мне казалось, что я слишком молода, чтобы стать мамой. Вроде как мамы – это обязательно тетеньки, а я же девочка… Девочка, которая спала с мальчиком. Разве у детей бывают дети? Я понимаю, насколько это глупо…
– Я не думаю, что это глупо, – покачала головой Женя. – Я вообще не представляю, что я бы делала на вашем месте…
– Да можно уже на «ты». Мы ведь в некотором смысле родня!
Узнав, что беременна, Маргарита была в шоке. Ей хватило ума лишь на то, чтобы не признаваться в случившемся родителям. Да, она считала себя ребенком и была не готова. Но при этом она чувствовала, что не хочет потерять малыша, не должна просто!
Так что она скрывала беременность сколько могла. Ну а когда все стало очевидным, делать аборт было уже поздно.
Сначала родители устроили ей скандал, вопили, обзывали дешевой шлюхой. Ее предупреждали, что ребенок сразу отправится в детский дом. Маргарита возражала, что, если это случится, она жизни отцу не даст. Она была уже достаточно взрослой, чтобы выведать некоторые его секреты. Она сразу сказала: если у нее заберут младенца, она пойдет к журналистам. И не важно, есть у нее доказательства или нет, сам скандал должен был дорого обойтись Дубровину.
Увидев, как серьезно она настроена, родители вроде как угомонились. Они признали, что разрешат ей оставить ребенка, и даже не запрещали видеться с возлюбленным.
– Это только в шестнадцать лет возможна такая дурость: верить, что победа над отцом доступна, – вздохнула Маргарита. – Особенно если он преступник…
На последних месяцах беременности ее освободили от школы: отец не хотел, чтобы ее видели такой. Маргарите велено было пожить на природе, подальше от большого города. Ей это не слишком понравилось, однако право голоса ей никто не давал. В назначенный день двое охранников, выбранных отцом, затолкали ее в машину, не позволив даже собраться, и повезли прочь из города.
Ну а в дороге они попали в аварию.
– Ты думаешь, эту аварию устроил твой отец? – тихо спросила Женя.
– Кто же еще? Его почерк… и выгода тоже его. Мы разбились, я потеряла сознание, очнулась уже в больнице… пустая.
Маргарите сказали, что ребенок аварию не пережил. Выбор делать так и не пришлось – ей не суждено было стать матерью. Все вокруг твердили рыдающей девочке, что это случайность, так иногда бывает, со многими…
Она не верила. Может, со многими так и бывает, но не у многих такой отец, как у нее. Дубровин произносил слова сочувствия, однако взгляд его при этом оставался торжествующим. Он прекрасно знал, что произошло. Он был этому рад.
Маргарита надеялась, что возлюбленный найдет ее, выкрадет из больницы, увезет далеко-далеко… А он ни разу к ней не пришел, да и на звонки больше не отвечал. Дубровин сказал ей, что пацан наигрался и забыл ее. Кому она нужна, покалеченная? Маргарита же считала, что он поддался – то ли на подкуп, то ли на запугивание. Он увидел, что Дубровин не пожалел родную дочь, и поверил, что с посторонним поступят еще хуже.
