так сильны, что едва не срывали с головы уполномоченного его фуражку, несмотря на то что она была закреплена шнуром, срывал с лица и очки, и маску, их приходилось придерживать рукой. Да, лучше бы ему было просидеть эти пять-семь минут в безопасном месте.
Глава 33
Заряд покатился в сторону запада, оставив в воздухе густую взвесь песчаной пыли вперемешку с тлёй. Андрей Николаевич, задержав дыхание, в который уже раз снял и выбил об руку респиратор. Все карманы были набиты песком, песок был в рукавах и за шиворотом, даже под фуражкой. Он вытряхивал его и старался не останавливаться. Песок попал даже в секретный карман левого рукава, в котором он держал пистолет. Пистолет тоже пришлось достать и, стряхнув с него песок, проверить работу затвора.
Вот тут несколько глотков воды, которые он сэкономил, очень и очень пригодились. Респиратор, конечно, выручал, но даже через его фильтры в носоглотку попадала мельчайшая пыль. И эта вода была настоящим спасением от першения в горле. Да и сил чуть-чуть она прибавила.
На западе, застилая солнце, ещё бушевали чёрные клубы заряда, а там, где он шёл, уже вовсю наступали сумерки.
«Где-то рядом».
Не останавливаясь, он смотрел по сторонам и находил всё больше знакомых камней. Да, это были нужные ему места.
«Хорошо бы успеть до темноты».
Ему очень не хотелось откапывать мотоцикл из песка, по которому уже побежали пауки или клещи. Но как он ни прибавлял шаг, как ни старался, темнело всё-таки быстрее, чем он мог идти.
И вскоре небо стало тёмно-серым, а на западе появились первые, ещё неяркие звёзды.
Горохов почти сразу нашёл нужные ему камни. Место для схрона он выбрал правильно, ветер почти не намёл на него лишнего песка. Так что много копать ему не придётся. Жалко, что лопаты у него не было. Но ничего, есть руки, он всё сделает. Горохов осмотрелся, прислушался. Было тихо, только кое-где уже вылезла из песка и застрекотала саранча. Ждать было нельзя. Пауки тоже уже откапываются. Перед тем как начать, он потряс флягу, хотя знал, что воды в ней нет. Ладно, вода тут рядом. Он уселся на колени, положил винтовку рядом так, чтобы в любой момент можно было дотянуться, и стал быстро сгребать песок в сторону. И уже через минуту перчатка задела что-то. Он схватил эту вещь и вытянул её на поверхность. Это был двухлитровый пакет воды. Северяне упаковывают воду при помощи вакуума и добавляют в неё какое-то вещество, от этого вода никогда не портится и имеет чуть кисловатый привкус. Но какая же вкусная была эта вода! Горохов зубами разрывает крепкий пластик и выпивает все два литра, не отрываясь от пакета. Сразу захотелось, нет, не курить, есть. И уполномоченный продолжает разбрасывать песок. Ещё пакет с водой, в сторону его, ещё что-то. Что? А, баллоны с хладогеном. Очень кстати. Горохов подсветил термометр: сорок пять. В принципе терпимо, но это если тебе не нужно передвигать сотни килограммов песка. Он сразу вставляет баллон в блок и нажимает кнопку. Да, северяне придумали чудо. Он даже застыл на несколько секунд от удовольствия, чувствуя, как его обволакивает прохлада. Жаль, что нету времени как следует насадиться этим чудом технологий. Андрей Николаевич снова начинает копать: батареи, хлеб. Хлеб мягкий; как и вода, он в хорошей вакуумной упаковке, уполномоченный держит его в руках, ему очень хочется вскрыть её и откусить большой, сладковатый и жирный кусок. Но нет времени. Потом. Сейчас нужно выкопать мотоцикл. И Горохов снова копает. Находит какой-то большой свёрток, он уже позабыл про него – медпакет. Это очень хорошо. Там есть отличные стимуляторы для него и антибиотики и обезболивающее для Рогова. Тут же находит баллон хладогена и батарейку для компрессора.
Уполномоченный копает дальше и натыкается на что-то большое. Снимает перчатку, щупает. Протектор колеса. Отлично. То, что нужно. Ему бы порадоваться. Но нет, Горохов не чувствует большого облегчения, облегчённо вздохнёт он только в Красноуфимске. А туда ехать, ну, если повезёт, то до утра.
Сил у него уже немного, но сейчас нужно поднажать, ускориться. И он снова копает, по ходу дела достаёт из песка канистру с бензином. Канистру с водой. Он открывает канистру и, сняв респиратор, нюхает воду. Не придя ни к какому выводу, закрывает канистру. Бензину ничего не будет, хоть полгода пролежит, а вот вода портится уже через месяц. Её испорченность можно всегда определить по запаху или по вкусу. Сейчас он плохого запаха не почувствовал. Но до конца Андрей Николаевич в чистоте воды не уверен. А пить испорченную воду нельзя, как бы тебе ни хотелось, её нужно дистиллировать. Горохов знал пару способов, как почистить воду в походных условиях. Но это требует времени. И дневного солнца. Пока же в этом необходимости, кажется, не было. Потом он откапывает двухкилограммовый блок кукурузы; еда не очень вкусная, по сути – прессованная толчёная кукуруза, но крахмала в ней много, она очень калорийна, одному человеку калорий на три дня, а с саранчой и того больше, с жирной саранчой кукуруза идет и вовсе неплохо. Потом он выкопал три банки консервированных фруктов. Персики. Полукилограммовую упаковку вяленого мяса дрофы. Да, тут было чем себя порадовать. Он бы и порадовался, если бы у него на это было время. И силы.
Теперь мотоцикл. Ещё три минуты, может четыре, и вот уполномоченный встаёт с колен, берётся за руль и, сделав усилие, вытаскивает, поднимает из песка так нужное ему средство передвижения. Ставит его на подножку и переводит дух. Мотоцикл нужно отряхнуть от песка, но это уже мелочи. Андрей Николаевич щелкает переключателем. И сразу система ожила. Засветился спидометр, а также датчики. Аккумулятор заряжен, бак полон. Горохов уверен, что и двигатель заведётся сразу. Он доволен, выпрямляет, чуть выгнувшись, спину, разминает уставшие руки, потом потирает затёкшие колени и замирает…
Ему послышался… Нет. это был не шелест крыльев саранчи. Это другой звук. Он донёсся из-за ближайшего бархана двухметровой высоты, который тянулся между камнями, близко от него… Или это ему показалась… До того бархана метров двадцать.
Уполномоченный присаживается на колено, берёт винтовку, щёлкает предохранителем. Патрон в патроннике, оружие готово к бою. Но вокруг тихо… Воздух чист, пыль осела, на небе полно звёзд, луна уже выползла, и скоро станет светлее. Горохов застыл и слушает, слушает степь. Ему не хочется лезть на тот бархан, но это нужно сделать. Даже если это не дарги, даже если это обыкновенная
