как потом выбираться? Где находить силы, чтобы уволиться и забыть? А ведь Олегу наверняка надоест, он захочет другую — и всё, Нина, на выход. Сам же сказал, что у него проблемы с привязанностями.
В общем, я так распереживалась, что почти не спала, и на следующее утро шла к Олегу, предварительно замазав здоровенные круги под глазами. Но, несмотря на все смятенные мысли, я тащила с собой его подарок, купленный ещё на выходных — собиралась спрятать его в недрах квартиры Бестужева и подарить потом, после Нового года. Точнее, не совсем подарить… Но это уже детали.
Что это было? О, лучше даже не спрашивать. Сходить ещё раз в «Шпили-Вили» я, естественно, не могла, поэтому заказала онлайн. И прислали ведь, причём так быстро, я и передумать не успела. Ведь я покупала это Бестужеву не для того, чтобы он на мне подобное использовал, а просто так. А теперь что же это получается? Олег на мне станет экспериментировать?..
От подобных мыслей внутри всё сжималось одновременно от страха и предвкушения, и я просто диву давалась на собственный идиотизм.
Нина, может, тебе тоже пора к психиатру, а? Вдруг у тебя раздвоение личности? Одна Нина — приличная девочка, а другая — неприличная, и пофиг ей на все доводы приличной девочки. Она хочет, и всё.
И что мне с ними обеими делать?
.
На следующий день после нашего совместного безумия Бестужев, в отличие от меня, выглядел огурцом. Только что зелёным не был, а так — вполне бодрый, в хорошем настроении. И сразу же, с порога, потащил меня в спальню, заявив:
— Полчасика, Нин. А потом уже работать.
Какие там полчасика — зависли в постели мы на полтора часа, ещё и потому что я поинтересовалась у Олега… хм-м-м… какие у него есть игрушки. Ну, те самые, недетские. Он начал показывать, причём в прямом смысле слова, на практике. И… да. Не до работы нам стало. Но я всё-таки убедилась, что такой штуки, которую я купила, у Олега нет! Ну или он не показал, что тоже возможно.
Честно говоря, я думала, что до работы в итоге мы не дойдём, но Олег удивил — всё-таки собрался и вытащил нас обоих из кровати. А потом несколько часов строчил как безудержный, чтобы по результату вновь утащить меня… нет, уже не на кровать, а на стол, но это детали.
И после всего, когда я, расслабленная и удовлетворённая, едва не сползала на пол — Олег меня придерживал, — он поинтересовался:
— Что думаешь о предложении Герасимова-старшего?
— О каком предложении? — выдохнула я и положила голову Олегу на плечо. Странно, что не спросила, кто такой Герасимов-старший. А могла бы.
— Создать редакцию имени меня, — хмыкнул Бестужев и пощекотал мочку моего уха языком, из-за чего по спине сразу побежали мурашки. — Звучит-то как, а? Редакция имени меня. Как бы корону на голове после такого не отрастить.
Я подумала, что корона Олегу грозит в последнюю очередь, но решила это не озвучивать. Сил не было.
— Не знаю, что я думаю. Я сейчас не способна думать.
— А придётся подумать, — Бестужев спустился с поцелуями на шею, и дальнейшее я расслышала как сквозь вату: — У нас времени до середины января с тобой. Мы должны принять решение, или Герасимов сделает предложение другому автору, я же не единственный топ. А проект пилотный, начать хотят с одного из.
Следующие минут пять я изображала из себя желе в руках Олега, и только чуть позже, когда мне наконец разрешили слезть со стола и одеться, я вспомнила, о чём говорил Бестужев, и спросила:
— Ты сказал — «у нас времени до середины января». Я правильно расслышала?
— Правильно.
— Но это же твой проект, твоя редакция, — я пожала плечами, недоумевая. — Я-то здесь при чём? Решай, а я подстроюсь. Захочешь заниматься этим — помогу, не захочешь — осуждать не буду.
Бестужев отчего-то нахмурился. Сдвинул брови, разглядывая меня и будто о чём-то мысленно рассуждая, а потом выдал:
— Я хочу решить вместе с тобой. Проект имени меня, да. Но работать над ним мы же вместе будем. Так правильнее.
Я безумно удивилась, но пообещала, что подумаю.
78
Нина
Так прошли ещё два дня и настала пятница — последняя перед Новым годом, который должен был случиться в ночь с воскресенья на понедельник. Бестужев каким-то образом за эти несколько суток умудрился уговорить меня явиться к нему в гости вместе с Машей и папой на Новый год, и, разумеется, мой ребёнок по этому поводу был дичайшим образом счастлив. Я, наверное, тоже была, но это не точно.
Мои сомнения продолжались, причём они как по волшебству практически проходили в присутствии Олега, но стоило мне выйти из его квартиры — кирдык, я вновь начинала заморачиваться и рассуждать, кто виноват и что делать. Но никак не могла решиться на какие-либо действия в отношении Бестужева, даже говорить — и то было боязно. Потому что риск потерять работу после подобных разговоров есть, и нешуточный. Олега ведь наверняка всё устраивает, а я ему мозги начну полоскать. Как говорится — какой мужчина любит серьёзные разговоры? Или, как однажды выразилась Маша, «грязные тёрки».
Да и не только в работе было дело. Глупо отрицать, но я сама втюрилась в Олега уже не по уши, а по самую маковку, и отказываться от отношений с ним, пусть и очень своеобразных, была не готова.
Вот только у судьбы на нас оказались иные планы.
.
Выйдя из подъезда в пятницу с утра пораньше, я направилась вдоль дороги к автобусной остановке, и когда прошла мимо одной из машин, услышала, как позади меня открылась дверца — кто-то вышел из автомобиля. Ну вышел и вышел, мало ли? Однако через мгновение две большие мужские руки схватили меня — одна за талию, другая зажала рот, — и затащили внутрь машины так
