все равно. Решение я принял ещё возвращаясь сюда и оно было очень тяжёлым. Благодарен только Дену и Моту за их поддержку и уверенность в том, что они прикроют.
Но как же было паршиво держать лицо перед отцом.
Стоя в душе, уже не был так уверенно в правильности своих решений. Но менять что-то было поздно. Идти — так до конца!
— Бл*ть, я буду отцом! Отцом!
Пытаясь переварить эту информацию, меня накрывала паника. Я не хочу становиться таким же как и мой отец! Я должен стать достойным примером для своего ребёнка. Но как? Как это сделать, если "больной на всю голову" мужик разрушает все к чему дотягиваются его руки?
А как моя девочка приняла эту информацию?
— Какой же я дебил! Сукааа!
Просто стонал уже. Скорее всего, она уже знала, о том что беременна, когда я вернулся из поездки с Настей.
— Как же ты смогла все это вынести? Как, Колючка моя?
Столько вопросов и не одного ответа.
А что я могу предпринять? Да ничего, в общем-то! В этом-то и проблема. Сейчас могу только идти вперед и стараться закрыть собой все то, что стало ценно для меня! Мою Мира, которая стала целым миром! И не только она теперь.
Мира…
Они уехали, а я все ещё находилась в своей комнате и даже не могла предположить, что же мне делать.
Мой мир рухнул тогда, когда мой Макс прошёл мимо меня сделав вид, что даже не знает кто я. Второе обрушение произошло, когда узнала о нашем ребенке.
А сейчас даже не могла представить, что мои родители пережили от этого ужасного человека.
Я даже забыла о том сообщении, что мне прислал Макс. Страх за близких и за тот маленький комочек, который уже растёт во мне перевесил всё остальное.
Я бы наверное так и сидела в комнате, если бы мама с папой не вошли ко мне:
— И чего бледная как мел? — спросил папа, присаживаясь на кровать.
— Я не знаю… мне так страшно.
— Эх ты, маленькая ещё наша девочка.
Папе не составило труда перетянуть меня к себе на руки и прижать как в детстве. Как маленькую. И от этого простого действия, я опять расплакалась.
— Так. А ну прекращай! — строго сказала мама, у которой тоже глаза уже были на мокром месте. — Тебе нельзя так нервничать.
— Да, кстати. — наиграно хмуро сказал папа, — И когда это ты собиралась сказать, что, мы станем дедушкой и бабушкой?
— Мира беременна?! — завопили со стороны двери, и три пары удивленных глаз уставились на меня.
— Это как вообще? А где живот? — таким тоном спросил Женька, что все не выдержали и просто засмеялись.
И так легко стало. Напряжение начало отпускать, и страх просто улетучился.
— Спасибо. — только и смогла прошептать, как к нам подошли все и начались всеобщие обнимашки.
И только находясь в объятиях своих родных, я поняла, что почти счастлива. Почти… Но больше не позволила даже думать о Максе. Нет, так нет. Справимся.
Родители потащили нас в беседку, чтобы уже приступить к приготовлению вкусного ужина. Папа начал готовить свои фирменные стейки, мама уже доделывала гарнир, я с Катей делали салат, а ребята накрывали на стол. И столько тепла было во всем этом. Никто даже не поднимал тему, того что я сейчас здесь, одна, беременна.
Мама, папа и даже братья с Катюхой подходили ко мне время от времени просто обнять или прижаться.
Женька только ходил достаточно смурной: все не мог понять, как же так, что все говорят будто я беременна, а живота нет.
Он у нас единственный кто не видел маму беременной, так как младшенький вот и старается понять почему же все не, так как он представлял.
Мы поужинали все вместе: у папы мясо получилось на славу. Мама старалась отвлечь всех, но была все равно напряжена.
Когда уже все начали расходиться спать, папа попросил меня посидеть с ним еще чуть-чуть.
— Ген, может не нужно? — спросила мама у папы.
— Нужно зайка. — ответил папа уверенно, — Иначе так и будет все непонятно. Я буду рассказывать только то, что не повредит нашей девочке.
— Хорошо. — я слышала, что мама тяжело вздохнула, услышала и ее поцелуй, и только после этого зашла назад в беседку.
— Доченька. — позвал папа, — Иди ближе.
Я подошла и сел рядом с папой, как любила в детстве. Прислонилась к нему и положила голову на плече.
Так мы и застыли: я от тепла, которое было не только вокруг, но и внутри, а папа как будто провалился в воспоминания. Но достаточно быстро он взял себя в руки и вот прозвучали первые слова, которые в итоге перевернут мой мир еще сильнее.
— Ты знаешь, мы с твоей мамой были знакомы с отцом Максим в свое время. — причем при этих словах папа немного скривился, — И это было достаточно паршивое знакомство, скажем так. — он опять выдохнул тяжело, а я замерла, — Отец Максима, Руслан, в свое время был очень одержим твоей мамой, потому что она ему отказала. И это потянуло за собой очень неприятную цепочку событий, которую мы вот уже много лет пытаемся преодолеть, но… — это паршивое слово! — у меня начали ладошки потеть, а спина покрылась липким слоем противного пота, потому что я уже знала, что то, что скажет папа мне не понравится. — Ты не вернешься в город, Мирусь. Ты останешься дома, пока на академке, а после мы тебя переведем в другой город. Туда конечно дальше, но учебу ты должна закончить.
— Папа… — у меня задрожал голос, я понимала, что могу расплакаться в любую минуту, вот раньше не понимала беременных, а сейчас понимаю.
— Не плачь моя девочка, все будет хорошо. — папа прижал меня к себе сильнее. — Сегодня я с тобой разговариваю, потому что для мамы это очень травмоопасная тема. Видишь какая она у нас, — он так нежно усмехнулся, но с какой-то горчинкой была его улыбка, — даже когда она еще не знала кто отец Максима, просила тебя даже не смотреть на него.
— Я не смотрела, — прошептала ели, — он сам добивался меня, не останавливаясь ни перед чем.
— Ты знаешь, может он и не такой, как его отец. — я только и смогла что покачать головой отрицательно, — Тогда это ему только в плюс.
Папа прижал меня к себе, и мы замолчали. У меня бежали слезы по щекам, а папа просто молчал, но его состояние говорило, что все это напускное спокойствие. Но мы все равно молчали.
