в закрытой без окон комнате, обитой мягкими грязными матрасами.
Елена Михайловна вскочила, она тяжело дышала, с облегчением осознавая, что это был всего лишь сон. Вдруг она вспомнила, как брат говорил, что император подписал прошение о разводе. Недолго думая, баронесса зажгла свечи и пошла в кабинет Сергея.
Она довольно быстро нашла ключ от несгораемого шкафа с документами. Сергей доверял семье и ей, и никогда ничего далеко не прятал.
Бумаг в шкафу было много, но баронессу интересовала только одна. Вскоре ей повезло, и она нашла документ с подписью императора, заверенный печатью императорской канцелярии.
Елена Михайловна посмотрела за окно, уже светало. Значит скоро наступит утро, и она поедет в главную коллегию. Она не пойдёт к семейному законнику, тот сразу же оповестит брата, нет она не настолько глупа. И баронесса расхохоталась. Если бы в этот момент её кто-то увидел, то сразу же вызвал бы бригаду из скорбного дома.
Седые волосы разметались из-под чепца, глаза лихорадочно горели, смех хрипло вырывался из горла.
Те из слуг, кто уже проснулись, подумали, что это нечистая сила шалит. Кухонные слуги, которые вставали раньше всех, испуганно перекрестились.
А старшая Виленская аккуратно взяла документ и с улыбкой на лице пошла досыпать. Теперь она точно знала, что кошмар ей больше не приснится. Она избавит Серёжу от этой женщины. Он сам слишком деликатен, но старшая сестра не даст его в обиду.
Глава 35
Никольский уезд. Три дня спустя.
Утро принесло радостные новости. Лопатины завтракали, когда в поместье приехал нарочный из города. Наместник писал, что пришли документы на титул и наградные для Леонида Александровича. Приглашал сегодня к обеду.
Отдельной радостью для Ирэн стало письмо от Елизаветы Тумановой, которая писала, что императрице очень понравились кримы, и она выразила желание лично встретиться с Ирэн.
Забела, который снова проживал в поместье, сказал, что это очень хороший знак. Если императрица после аудиенции ещё и выкажет интерес к Ирэн на приёме, то можно не волноваться о том, как примут Лопатиных в столице. Это будет лучшей защитой от злопыхателей.
Вторую часть письма Ирэн графу не стала показывать. Там было описание того, что сейчас носят в столице, рекомендации, где быстро пошить платья, и совет по поводу тех фасонов, которые Ирина себе наметила.
На приём к императрице точно не стоило идти в платье по кравецкой моде. Императрица считала, что имеет несовершенную фигуру и её ввергало в ужас, что придётся надевать платья без корсетов. Поэтому могла не оценить, если кто-то решит таким образом выделиться.
Но на мануфактурной выставке или на приёме в мануфактур-коллегии по случаю начала выставки, это будет вполне уместно, тем более что там будет много гостей из иностранных посольств, и Ирина не будет там смотреться «белой вороной».
Елизавета также передавала привет графу Забела. И Ирине впервые пришла в голову мысль, что всё-таки есть здесь какая-то романтическая тайна, если не со стороны графа, то со стороны Елизаветы.
— Интересно будет взглянуть на них вместе, — подумала Ирина. Елизавета ей представлялась стройной, высокой девушкой с умным лицом, выразительными серыми глазами и упрямым подбородком. Не было ещё фотографий, а в окружении Ирины, кроме графа Андрея, никто не мог ей рассказать, как на самом деле выглядит Елизавета Туманова. Но Забела никогда бы не стал выражать своё мнение о внешности друга, поэтому для Ирины образ Елизаветы был именно таким, каким она его себе вообразила.
Как часто бывает, что внешность человека не соответствует его внутреннему содержанию. Возможно, будь родители повнимательнее к маленькой Лизе она бы действительно выросла такой высокой и стройной. Девушка была тонка в кости, стройность ей досталась от матери, невыразительность черт лица была скорее от того, что в роду блюли чистоту славянской крови, а вот немного скошенный подборок свидетельствовал, что когда-то в роду были близкородственные браки.
Путеев прислал короткую записку с совершенно восторженными отзывами о шприцах. Конечно, нужно было ещё немного времени, для того чтобы составить отчёт для научной комиссии, но уже было понятно, что пациент не испытывает боли, период заживания практически нулевой, и, если правильно обращаться с инструментом, то вероятность заражения также нулевая.
Пришло письмо для профессора, который после разговора с Ирэн про возможности использования нефти, а именно возможности её перегонки, обратился к своему старому приятелю по университету, который проводил опыты по перегонке жидкостей и отправил ему идею Ирины с чертежом змеевидной трубки, которая позволяла при нагревании выделить только те вещества, которые обладали более высокой плотностью, остальные же сепарировать в виде газов и направить в другой сосуд*.
(*Здесь Ирина пыталась описать процесс ректификации. Ректификация — это процесс разделения двух и более компонентных жидкостей на фракции путем многократного испарения и конденсации пара.)
Приятель профессора оказался человеком, понимающим тему, сразу ухватился за идею и понял, что это именно то, чего ему не хватало для того, чтобы его аппарат стал выполнять свою функцию.
Конечно же в своём письме он написал, что провёл опыт и получил спирт, но Ирине нужно было, чтобы он попробовал сделать то же самое с нефтью. Поэтому в столицу предстояло взять с собой подаренные послом Ханидана кувшинчики. Если получится выделить из нефти керосин, бензин или мазут, то это будет самым лучшим аргументом для разговора о начале разработок в Горном княжестве или за Старыми горами.
Вообще Ирина с предвкушением ждала поездки в столицу ещё и потому, что Аристарх Викентьевич обещал отвести её в университет и познакомить с главой инженерной кафедры. Ирина с профессором уже обсуждала идею создания бумагоделательной машины, но Аристарх Викентьевич только разводил руками, говоря, что идея ему нравится, но сам он точно не сможет в этом помочь.
Забела не всё рассказал Ирэн. Он тоже получил письмо из столицы от… императрицы. В письме Мария Алексеевна расспрашивала графа об Ирэн Виленской. Ей хотелось знать действительно ли она так умна и хороша. Понятно, что император не всем делился с супругой, явно опасаясь её бурной реакции. А ей хотелось узнать об этой женщине от того, кто точно не будет ничего скрывать.
Задача перед графом стояла не простая, как рассказать об Ирэн так, чтобы императрица не заподозрила, что Забела неравнодушен к жене Виленского.
И тогда Забела решил попросить написать Гайко, а самому просто подредактировать.
После завтрака поехали в город, мальчишек тоже взяли и даже Танюшу с Глашей. Праздник же! Решили, что раз Леонид Александрович награды получать будет, то надо, чтобы дети видели и слышали.
