позволено. И если теперь ты не получаешь тысячу процентов чьего-либо внимания, то чувствуешь себя не в своей тарелке.
На наш маленький дворик вдруг опускается тревожная тишина.
– Я познакомился со своими сестрами, когда мне было восемь лет. Так что нет. Не думаю, что тут дело в психологии. Впрочем, я непременно проконсультируюсь со своим психотерапевтом. – Глаза Тедди становятся колючими. Я чувствую его тяжелый взгляд, проникающий сквозь одежду. – Я просто обычный парень, которому нравится тебя целовать. И я благородно предложил себя в качестве того, с кем ты можешь быть безрассудной и эгоистичной.
Я стараюсь не отвлекаться:
– Ну я думала, у тебя три родные сестры и одна сводная, Роуз.
– Они все мои сводные сестры, – очень терпеливо, словно разговаривая с умственно отсталой, объясняет Тедди. – Ты разве не обнаружила эту маленькую деталь, когда шарилась в Интернете, проверяя моего отца? Они все его дети от первого брака. Того, что я типа разрушил.
– Я не шарилась… Ну ладно, шарилась. Прости. Я не знала.
– Теперь у меня есть отличная картинка того, за кого ты меня принимаешь. Богатенький испорченный сын Прескотта, который бьет баклуши, ждет наследства и испытывает зависимость от внимания окружающих.
– Ты не подпустил меня к себе, чтобы я не могла понять, какой ты на самом деле. У тебя отлично получается уклоняться.
Однако Тедди, словно не слыша меня, продолжает говорить:
– Мне хочется, чтобы ты получила второе первое впечатление обо мне. Но я не знаю, как это сделать.
– Ты принял меня за немолодую даму, и, боюсь, твое первое впечатление было верным. Вот потому-то я очень стараюсь снова стать двадцатипятилетней. Скажи, зачем ты посещал психотерапевта? Из-за твоей семьи?
– Да. Конечно из-за семьи. Ребенком я был никому не нужен, и теперь у меня выработался нездоровый рефлекс всех в себя влюблять. И тебя в том числе, – добавляет он, не подозревая о том, что слово «влюблять» камнем падает мне в душу. – Я все понимаю и хочу быть с тобой не таким, как с другими.
– Так вот почему ты мечтаешь о собственной тату-студии… – Конец фразы повисает в ночном воздухе. Тедди в очередной раз похлопывает себя по ноге. – Ответь мне, пожалуйста. Я знаю, ты заслуживаешь хорошего резюме. Резюме понадобится тебе к Рождеству. Поэтому ты можешь…
Тедди решает расставить точки над «i»:
– Я хочу посмотреть на выражение лица Роуз, когда сообщу ей о своей тату-студии.
– Так вот оно что… – Большинство парней всю жизнь пытаются что-то доказать своим отцам, а вот Тедди хочет произвести впечатление на сестру. – Значит, Роуз – единственный человек, которого тебе не удалось очаровать?
– Похоже на то. Остальные три, Поппи, Лил и Дейзи, думают, что я законченный идиот, но они меня любят. В отличие от Роуз, которая считает меня никчемным бомжом. Она не может мне простить того, что я сделал с их семьей.
– А что ты такого сделал?
– Я родился, и с тех пор все пошло вразнос. – (Тедди словно накинул на меня невидимое лассо, и я, сама того не осознавая, подхожу все ближе, пока не оказываюсь вплотную к нему. Наверное, он обладает магическими чарами.) – Тот поцелуй в благотворительном магазине? Это не было обычным поцелуем. Я сотни раз целовался с девушками, но ничего подобного со мной еще не случалось. – Его голос звучит так ласково, что у меня слезы наворачиваются на глаза. – Просто снова прижмись ко мне губами.
Я заставляю Тедди запрокинуть голову, упершись согнутыми пальцами ему в подбородок. Его глаза блестят в темноте, он облизывает языком губы, и я перестаю себя контролировать. И все же мне нужно попросить Тедди об одной важной вещи.
– Когда будешь отсюда уезжать, постарайся сделать это как можно менее травматично для меня.
Тедди молча кивает. Теперь у меня есть все, о чем я мечтала: понимающий, заботливый партнер, который будет меня беречь и не заставит слишком сильно страдать, когда нам придется расстаться. Он может дать мне намного больше гарантий, чем любой мужчина с сайта знакомств.
Наш поцелуй словно облегчение от сердечной боли, словно возможность прислониться к закрытой двери своей спальни в конце тяжелого дня. Все становится просто и ясно. Мы наконец предоставляем нашим телам полную свободу. Этот поцелуй тонет в рвущихся из моей груди стонах. Я пытаюсь перекинуть ногу через бедро Тедди, но меня сковывает слишком узкая юбка, а еще природная застенчивость. Тогда я задираю юбку повыше и сажусь верхом к нему на колени, ухватившись за квадратную пряжку ремня. А потом запускаю руки ему в шевелюру. Теперь весь мой мир – темный прохладный шелк волос. Мой сдавленный стон – верх неприличия, и Тедди смеется прямо в мои полураскрытые губы.
– Я знал, что ты балдеешь от моих волос, – шепчет он, и я целую этот улыбающийся рот, вбирая в себя воздух, который он выдыхает.
Тедди не ошибается. Я погружаю пальцы в эту шелковистую черноту. Царапаю его череп. Наматываю волосы на кулак и тяну на себя. У Тедди перехватывает дыхание от сладкой боли. Оказывается, я могу заставить Тедди Прескотта потерять контроль над собой. Я откидываюсь назад, чтобы насладиться своей победой. В его глазах тлеют янтарно-зеленые искры.
– Мне нравятся твои глаза цвета панциря черепахи, – признаюсь я.
Он растерянно моргает, и у меня внутри все переворачивается. Неужели я способна вызывать столь сильные чувства?
Я наконец нашла человека, которому могу доверять. Теперь можно смело отбросить щит, с помощью которого я оборонялась от Тедди Прескотта с его опасным обаянием. Не сомневаюсь, я держала оборону гораздо дольше, чем кто-либо другой. Я смотрю на его идеальную нижнюю губу и вспоминаю, как она изгибается в нечестивой улыбке. А теперь я целую ее. Лижу ее.
Зубы у Тедди ровные и очень белые. Я надавливаю языком на его клык, просто чтобы ощутить боль. Тедди предоставляет мне возможность доступа, о котором я даже и не мечтала. Он прижимает мой язык своим. Я чувствую что-то очень мягкое, влажное, острое.
Волосы, губы, зубы… и кожа. Я попадаю в сладострастную орбиту Тедди Прескотта. Мужская кожа отличается от женской. Теперь я это точно знаю, так как могу потрогать кончиками пальцев колючую щетину у Тедди на подбородке. Кожа Тедди толще и теплее, чем у меня; она способна выдержать мои ногти и зубы.
Тедди раскидывает руки, словно борясь с искушением погладить мое тело.
– Если ты до меня дотронешься, я могу увлечься. – Я слегка прикусываю синюю жилку у Тедди на шее.
Он издает низкий гортанный звук, очень сексуальный. Теперь я начинаю понимать вампиров.
