в той комнате. — Показал он большим пальцем за спину.
Я последовала за Уэстоном в его комнату, и мы остановились перед его шкафом, который, в отличие от его комнаты, был очень аккуратно рассортирован.
Усстон порылся в шкафу, ища среди футболок с эмблемой «Дьявола», толстовок, брюк и носков что-нибудь подходящее для меня.
Я знала, что у колледжа есть сайт команды по плаванию и хоккею с одеждой для этих команд, но то, что у них есть носки с логотипом Eastburgh Devils, а у Уэстона они были всех цветов, было для меня новостью.
— Я все еще могу носить свое нижнее белье, верно?
— Я так и прошу. — Ухмыльнулся он.
Уэстон достал темно-синюю толстовку с эмблемой хоккейной команды.
На ней большими буквами было написано EASTBURGH DEVILS, а вокруг этих слов красовались два дьявольских рога.
— Чтобы все знали, что ты моя.
Он натянул толстовку на мою голову, закрыв капюшоном.
— Разве не у каждого есть какая-нибудь дьявольская одежда?
— Да, но не с вышитой на рукаве буквой «Одиннадцать».
Уэстон поднял мою руку и показал мне на рукаве, что на ткани толстовки желтыми нитками вышит эльф. Я провела по нему пальцем и посмотрела на аккуратно вышитого эльфа.
— Люси вышила желтой вышивальной нитью на толстовке номер каждого игрока «Дьявола», — начал объяснять он, — у одних он на рукаве, как у нас с Картером, у других — на спине или на подоле от шеи.
— Мне нравится эта идея. — Улыбнулась я, и он поцеловал меня в лоб.
Мы с Уэстоном сидели на его кровати, переодевшись в свежие носки и шорты для сна в моей комнате, которых все равно не было видно сквозь слишком большой балахон.
— Зачем Руди положил сюда упаковку оливок?
В ужасе спросил он, с отвращением глядя на маленькую круглую баночку.
Я взяла маленькую баночку из его рук:
— Потому что я заказала.
Нет ничего лучше оливок, миндальных или нет, маринованных в уксусе или масле.
Оливки можно было есть с чем угодно, и это только улучшало блюдо.
— Ты странная.
— У тебя нет вкуса. — Попыталась я оправдать свое предпочтение оливкам.
— У меня отличный вкус, особенно в отношении девушек. — Возразил он, откусывая от своего бургера, и я игриво закатила глаза.
Я никогда не думала, что буду есть бургеры на кровати с Уэстоном незадолго до полуночи и обсуждать свои предпочтения в отношении оливок, но вечер среды не мог закончиться лучше.
37. Луна
Время летело незаметно.
Часы на тумбочке Уэстона мигали ярко-красным цветом, показывая, что уже за полночь. Мне хотелось, чтобы время остановилось и мы остались в этом мгновении навсегда.
Только он и я в его спальне.
— Спи спокойно, Хейзел Баг. — Поцеловал он меня в последний раз, после чего скрылся в ванной и закрыл за собой дверь.
Я осталась стоять в ванной, надеясь, что он откроет дверь и спросит, не хочу ли я спать в его постели. Мы не говорили о том, кто где спит, потому что после еды мы оказались в постели, и я рассказала ему о том, как мой папа пытался позвонить моей маме и Итану.
Мое терпение было короче, чем слово «короткий», поэтому я повернула ручку двери в его комнату и открыла ее. К моему удивлению, Уэстон все еще стоял за дверью.
— Ты действительно хотела спать в своей кровати? — Спросил он, скрестив руки перед голой грудью, прислонившись к дверной раме.
Проклятье.
Как могло что-то, неважно, что он делал, быть таким привлекательным и посылать искры по моему телу без его прикосновения.
— Вообще-то, нет.
— Хорошо, потому что я больше не позволю тебе там спать.
Я встала на цыпочки и приблизилась к его рту, и когда он приблизился к моим губам, я отстранилась и начала играть с ним. Вдруг я почувствовала руку Уэстона на своей шее, и он остановил меня, чтобы я не провоцировала его дальше.
— Не делай так больше.
— Или что?
Наш зрительный контакт становился все более напряженным с каждым вдохом.
Уэстон прильнул своими губами к моим и начал грубо целовать меня. Я позволила себе погрузиться в этот поцелуй и обвила руками его шею. Его рука обхватила мою талию и приподняла меня. Я обхватила ногами его голое бедро, а руки Уэстона двинулись по моей спине к попе.
Я почувствовала, как сильно хочу и нуждаюсь во всем этом.
Я никогда не была так уверена в себе, как с ним.
Его язык проскользнул между моих губ, и мы исследовали наши рты. Поцелуй быстро перешел в грубый, горячий, и мы не могли насытиться друг другом. Захлопнув дверь в ванную, он медленно направился к своей кровати.
Кровь бурлила в моих жилах, дыхание участилось, и я так жаждала прикосновений Уэстона к моим ногам и его поцелуев на моем обнаженном теле.
Я хотела его сейчас. Навсегда.
Он мягко опустил меня на матрас, и я освободила ноги от его бедер, а он склонился надо мной. Мои губы отделились от его губ, и я позволила раздвинуть наши лица.
— Все в порядке?
— Я хочу, чтобы ты сел в кресло и наблюдал за мной.
Мои щеки пылали от жара. Я чувствовала покалывание в щеках и была уверена, что если бы горела не только маленькая лампочка на его прикроватной тумбочке, он бы увидел мои огненно-красные щеки.
Мне было немного страшно. Никогда раньше я не осмеливалась сказать такое, что хочу хоть как-то взять себя в руки. У меня был опыт общения с мальчиками, но я никогда не осмеливалась спросить именно об этом, и Уэстон стал первым.
Он поднялся с кровати, и я сделала то же самое.
Напротив кровати, где находились окна во внутренний дворик, стояло кресло.
Уэстон устроился в кресле, а я стояла между его ног, и его руки поглаживали мои ноги вверх и вниз.
Отстраниться от него было практически невозможно.
Пальцами я толкнула его в кресло, и он откинулся назад, прежде чем я сама сделала два шага назад.
Его глаза не отрывались от моих глаз.
Он не знал, что ранее в своей комнате я не только надела свежие носки и шорты, но и свежее белье. На этот раз кружевной бюстгальтер и такие же трусики светло-лилового оттенка.
Мои руки медленно скользнули под толстовку к поясу шорт. Сердце колотилось в груди, и мне казалось, что я чувствую его по всему телу.
Уэстон внимательно наблюдал за тем, как я
