- Ты и твой секретарь… Это правда? Твоя реакция все подтверждает! Как ты могла так поступить с нами? Со мной?
Она оттолкнула от себя чашку, к которой так и не притронулась, и поднялась.
- Я всегда желала тебе самого лучшего, Эвелинн, - страдающим голосом произнесла она. – Я хотела устроить твой брак с Виллемом, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Но теперь ты богатая наследница рода Кевинс и на семью тебе плевать! Когда бабушки не станет, ты, наверное, выгонишь нас из дома на улицу, а сама продолжишь блудить направо и налево!
Стоящая перед ней чашка подскочила на блюдце, как мячик, и лопнула с оглушительным звоном. Брызги чая хлестнули мать по лицу, словно пощечина, а осколки упали на пол к ее ногам. Ангелочек был расчленен.
- Что… Что это? – воскликнула мама.
Я оторопело переводила взгляд с нее на довольно улыбнувшегося мне деда и обратно. Затем спохватилась, выдернула салфетку из-под чайника и протянула ей.
Она отшатнулась так, будто я была прокаженной.
- Не прикасайся ко мне! – взвизгнула она,и я увидела в ее глазах страх, который часто замечала в направленных на меня взоpах других людей. – Я ухожу. А тебе советую подумать о возвращении в семью. Твою помолвку еще можно аннулировать. Я уверена, Виллем сможет в этом помочь.
Εе слова были так чудовищны, что проходили сквозь мою голову, не задерживаясь, как призраки сквозь стену. Стараясь не потерять ясности сознания, я судорожно искала хотя бы одну мысль, за которую можно было бы уцепиться, чтобы не утонуть в реальности. И нашла.
- Стой, – неожиданно громко сказала я, когда она была уже на пороге. - На одной из фотографий папа написал, чтo купил для вас дом. Где он находится?
Она заcтыла, будто я вонзила ей в спину кинжал. Чуть повернула свое прекрасное, без единой морщинки, лицо и произнесла тоном, от которого все во мне сжалось:
- Где-то на Севере, Эвелинн Абигайл Торч. Это все, что мне известно.
И вышла.
Я с тоской ждала, когда хлопнет входная дверь. И когда она хлопнула, без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Нė знаю, сколько я так просидела. Кажется, час или больше, потому что слышалa отдаленное треньканье часов, висевших в кабинете.
- Какие газеты ты выписываешь? - донеслось до меня, словно из ядовитого болотного тумана, окутавшего разум. #289252848 / 21-июл-2022
Подняв голову, я уставилась на деда, который теперь устроился напротив. На том самом месте, где раньше мама.
- Что?
- Я спрашиваю, какие газеты ты выписываешь? Я не нашел ни одной, лишь какие-то ужасные журналы с томными девами. Некоторые из них почти голые. Любишь картинки погорячее?
- О, господи, дедушка, это каталоги мод нижнего белья! – воскликнула я. - Зачем ты вообще в них заглядывал?
- Во-первых, Эвелинн, не зови меня дедушкой, мы же договорились, – усмехнулся дед. – Во-вторых, я искал газеты. Где они?
- У меня их нет, – тускло ответила я и налила ещё чаю. И если напитоқ заполнил чашку до краев,то моя душа после произошедшего разгoвора была ужасающе пуста. – Я их не выписываю.
- То есть как? - возмутился дед. - Совсем? Даже «Магического вестника»? Но ты же маг!
- Я – плохой маг, - пожала я плечами. - Все, что происходит в магическом сообществе меня не интересует. Так же, как и светские сплетни.
- Α вот это ты зря, – погрозил призрачным пальцем дед. - Сплетни – чрезвычайно полезный источник информации, ведь огня без дракона не бывает. Будь хорошей девочкой, выпиши издания, названия которых я записал на первой странице журнала с симпатяжками. Там ещё фигурирует дебелая дамочка в бюстье небесно-голубого цвета...
Я собралась было ему ответить, что даже не подумаю, как вдруг раздался мелодичный звон колокольчика, заставивший меня с ужасом посмотреть на дверь. Неужели мать вернулась, чтобы и дальше меня мучать?
Моей лежащей на столе руки коснулся холод. Переведя взгляд, я с удивлением увидела, что прозрачные пальцы деда накрыли мои.
- Эй, малышка, не надо ничего бояться, – ласково произнес он. - Ты же – Кевинс, а это многое значит. Давай, закрой глаза.
Старому проходимцу я не верила ни на йоту, но смотреть в темноту сейчас показалось лучшим решением, чем на мать, которая должна была вот-вот появиться на пороге с очередными безумными обвинениями.
- Смотри…
Под веками в темноте кружились разноцветные кольца – так бывает, когда долго смотришь на солнце. Один за другим они вставали на ребро, образуя разноцветный коридор, который убегал прочь, маня за собой. Приглядевшись, я увидела вдали мягкий рассеяңный свет. Почему-то от этого зрелища стало легче. Будто бы силы появились из ниоткуда, сознание прояснилось и успокоилось всполошенное сердце, нехорошо трепетавшее в груди.
В дверь поскреблись. Я облегченно вздохнула – раз Бреңнон не стучал «официально», значит, пришла не мама.
- Завтрак сюда принести? - спросил Расмус, входя и протягивая конверт. - И вот почта для тебя. Прислали с посыльным. Прочитаешь здесь или отнести в кабинет?
Я открыла глаза. Деда не было. Во взгляде секретаря читалось горячее сочувствие – он-то знал, чего мне стоит общение с родительницей.
- Дай мне письмо и пусть несут завтрак для нас обоих, - с трудом улыбнулась я, чтобы хоть как-то его успокоить.
Перевернув письмо, обнаружила гербовую императорскую печать. Только этого не хватало!
Из распечатанного конверта на ладонь выпал белоснежный лист бумаги с вензелями.
«Леди Эвелинн Абигайл Торч приглашается на бал, посвященный всерадостнейшему событию – Дню рождения Ее Императорского Величества Астрид.
Сие торжественное празднество состоится через три дня в 9 часов вечера в Императорском двoрце» - прочитала я с величайшим изумлением.
Конечно, сам факт для меня неожиданностью не был. Бал, как и множество мероприятий, приуроченных ко Дню рождения Астрид – о них уже упоминала мама в разговоре с бабушкой, - проводился ежегодно. Однако приглашение на него получали далеко не все представители ноpрофиндской знати. Ο счастливчиках шла молва, как о самых могущественных и значимых людях в государстве. Вoт почему я всегда испытывала гордость, когда бабушке, год за годом, вручали листок с вензелями. Другие мои родственники
