Убедившись, что Митя спит и видит сны (глаза под веками энергично двигались), Данияр ушел на кухню. Здесь он выложил на стол старенькую папку с бумагами Всеволода – и теперь не только его – и прикинул: полчаса на сон, полчаса на приготовление завтрака для себя и Мити, оставшееся до прихода Руси время – на запись того, что произошло этой ночью… Ведя журнал дел, Данияр обнаружил, что некоторые детали тех случаев, которые он записывает, становятся на письме очень значимыми, хотя в обсуждении, например, он вряд ли обратил бы на них внимание. Еще он выяснил, что, записывая факты, может записывать и возникающие вопросы, которые надо уточнить.
Но записывать он все равно не любил. И втайне выжидательно и даже с надеждой поглядывал на Александра Михайловича, который недовольно морщился, разбирая его почерк. А вдруг? Вдруг Александр Михайлович решительно заберет этот журнал и сам начнет руководить воронами?
На угловом диванчике валялись две подушки. Данияр пристроил обе под голову и сразу заснул – настенные часы напротив. Последний образ перед тем, как сомкнуть глаза, – часы, показывающие половину седьмого. В это время он должен встать.
Обычно так и случалось. Сбоев не бывало.
Но встал в двадцать минут седьмого.
Звякнул мобильник. Эсэмэска. Ворон поднялся мгновенно. Взял телефон со стола и удивленно приподнял брови. Алконост. Степан.
Прежде чем ответить – а в эсэмэске просили о небольшом разговоре, закрыл дверь в комнату, а потом и в кухню, благо короткий коридор между помещениями имелся. Да еще сел так, чтобы от кухонной двери его скрывала стена.
– Доброго, – сказал Степан. – Я тут не один, и хотелось бы встретиться. Со мной Иннокентий. Он считает, что нам всем нужна помощь посредницы.
Некромант обратился к алконостам? Странно.
– Что случилось?
– Наши некроманты вычислили, что в городе произошло уничтожение двух упырей. Мы поняли, что вы сегодняшней ночью тоже поохотились – и удачно. Мы нашли места, где они уничтожены. Оборванную ткань городского пространства восстановили. И на всякий случай созвонились с Иннокентием. Он походил по местам, которые ему показали, и говорит, что упыри подняты чужими ребятами. Слишком много вложено в мертвяков сил. И вообще грубая работа. Как будто работали новички.
– Но Иннокентий… – начал Данияр.
Степан перебил его:
– Иннокентий со своими не новички, а младшие. И мертвяков пока поднимать не пробовали. Но видят они замечательно – старшие успели научить этому. Ты готов с нами встретиться?
– Мои отдыхают, – напомнил ворон. – Ночь у нас была не из легких.
– Понимаю. Назначай время сам.
– Вечером. После семи.
– Принято. Один вопрос до встречи: у тебя есть хоть какая-то информация по делу?
– Есть, – без промедления ответил Данияр и добавил, чтобы алконост не выспрашивал: – Проверяем и уточняем.
После секундной паузы Степан с досадой сказал:
– Были бы с нами – может, быстрей бы дело раскрутили.
И отключился. Данияр положил мобильник на стол и некоторое время смотрел на него. Скептически хмыкнул, вспоминая последние слова алконоста. Быстрей бы? Вряд ли. Алконосты – любители все контролировать. Это в них подмечал еще Всеволод. А Мрак, помнится, все посмеивался: «Они на каждое дело понапишут двадцать папок бумаг, прежде чем в поле пойдут!» Ну уж нет. Каждому свое. Воронам – ночь. Алконостам – день. И пусть так и остается.
Но сон уже выветрился. Прислушавшись к себе, Данияр кивнул: ни в одном глазу! Пора приступать к другим делам, тем более – время.
Он открыл дверцу холодильника и выяснил, что готовить завтрак не надо: вечером девушки запекли курицу. Теперь ее можно разогреть – и вперед. Плюс остатки салата. В большой такой салатнице. И хлеба достаточно. Если что – морозильник набит любимыми Митей сардельками. А пока Данияр поставил чайник и принялся за записи.
Отпивая из чашки горячий чай с травами – привет от Русиной бабули! – ворон писал то быстро, то с остановками, порой не зная, как сформулировать ту или иную мысль. Карина недавно подсказала ему писать с большими полями: если вдруг возникнут сомнения, на полях можно записать вопросы. Так что, вспоминая все детали и записывая их, рядом ворон брал на заметку: «Руся и Карина: как примерно выглядели некроманты? Старые или молодые?» Это он вспомнил, что обе девушки утверждали: рассмотреть лица неизвестных некромантов было нельзя, поскольку видели их словно сквозь волнистое стекло. То есть была та же заморочка, что и с номером машины: чужаки использовали заклинание-обманку, при котором взгляд на них будто соскальзывал, а лица расплывались, искажая черты. Но Данияр считал, что по движениям чужаков можно все-таки определить их возраст. А это большое подспорье для расследования: довольно-таки часто бывало в городе, и не только в их родном, что молодые «эзотерики» пытались нажиться, используя собственные способности.
Но этим-то, чужакам, в их городе что нужно?
Или один из них – родственник того стоматолога-протезиста?
Выглядит правдоподобно.
Он так увлекся записями, что вздрогнул, когда с небольшим треском открылась кухонная дверь. Дом-то старый, проседал потихоньку, вот двери, естественно тоже старенькие, порой в косяках слегка заклинивало.
– А где все? – сонно спросил Митя. И оживился при виде чашки. – Я тоже чаю хочу! Ой, Данияр, что я видел! Что я видел!.. Ты не представляешь!
– Садись, – велел ворон. – И рассказывай спокойно.
Но Митя не успел – в дверь позвонили. Так что парнишка-ворон, сжав первое попавшееся под руку оружие – столовый нож, шлепнулся на мягкий стул и с тревогой уставился в сторону прихожей.
– Сиди, – вполголоса сказал Данияр и заторопился к двери.
Он предполагал, кто это может быть. Время прийти Русе. Но Данияр не ожидал увидеть вместе с ней на пороге Карину.
Не здороваясь, ворон кивком указал девушкам на кухню.
– Митя что-то видел. И кажется, очень интересное.
Продолжать не надо было. Обе поспешили на кухню, где быстренько приготовили парнишке-ворону чай с бутербродами, а потом уселись напротив и приказали:
– Рассказывай!
– Ну, я это!.. – энергично приступил к повествованию Митя. – Как мы решили, так и сделал. Когда начал засыпать, держал перед глазами картинку – ну, машину и то место, ну, которое там рядом с водителем. Я-то его, ну, ворона, не видел, издалека же смотрел. Ну а вдруг, думаю…
– Мить, ты не думай! – нетерпеливо сказала Карина. – Рассказывай.
– Я и рассказываю, – обиделся парнишка-ворон. И громко отпил чай с края чашки, отчего воронушка чуть не зашипела на него сердито. – Сами налили горячий, а я виноват, – проворчал Митя. – Ну ладно. Там, в общем, если коротко, так: видел чувака, примерно чуть старше тебя, Карин, но чуть младше Данияра. Но это так подумалось. Точно во сне не разглядишь.
