угадала. Но по сравнению с вервольфами ты оказалась далеко впереди.
— Ну, Константин Николаевич, — осмелился возразить ему только вельможный собеседник, — ведь мысль о вервольфах оказалась умной, а доказательства стопроцентные.
— Я, — ответил князь, — согласен со всем, кроме одного. Вервольфы — звери сказочные. И искать их никак не смогут ни полиция, ни жандармы!
— Не могу согласиться с вами, князь, — не выдержал Бенкендорф, — здесь идет уже не о трезвом мышлении, а о низменной упертости. Извините, если обидел вас.
— Ну, вот и ладненько. Что же касается правоты, то кто поймает преступника, тот и будет прав.
И попаданец внимательно посмотрел на всех окружающих.
Глава 25
После этих слов наступила оторопелая тишина. Редко тут, а то даже никогда выступали с такими твердыми словами.
— Замечательно, — оборвал их спор император, который очень не любил ссору при нем и, особенно, между близкими ему людьми, — правоту надо достигать трудом и результатами, а не уличной бранью. Я вас заранее благодарю, князь.
— Совершенно верно, ваше императорское величество, — сразу же поддакнул Константин Николаевич. Он тоже не понимал этого спора, намеченного его начальником.
Бенкендорф тоже согласился, не потому, что он согласился, а потому, что это перед ним был император. С ним он не спорил, никогда и принципиально.
— Надеюсь, вы позволите взять двух-трех жандармов, ваше высокопревосходительство? — учтиво попросил у него князь.
— Конечно, — без всякого раздумья сказал шеф жандармов, — и только потом поинтересовался: — а кого вы хотите арестовать, князь? Надеюсь, не пресловутого же вервольфа, которого вы так игнорируете!
— Может быть, ваше высокопревосходительство, — нейтрально согласился Константин Николаевич, подал руку (Елена Федоровна просияла) и вышел из императорского кабинета.
— А куда ты идешь, — поинтересовалась она, поправилась: — куда мы идем?
Он слегка прижал ей руку в знак признательности, пояснив:
Дорогая, мы же хотели завтра венчаться? Вот я и хочу сегодня сразу завершить следствие и арестовать виновного, чтобы нам никто более не мешал.
— Да? — была буквально ошарашена его невеста. Только что перед этим в кабинете императора Александр Христофорович и их драгоценный монарх разговаривали о вервольфе. При этом арест сей твари был, по их мнению, очень долог. Буквально несколько месяцев, если не лет. А ее благоверный, хотя и говорил о днях, уже собирается арестовать сегодня! Он или дурной или такой талантливый.
Она вспомнила, как он буквально на глазах у всех за считанные минуты начал раскрывать запутанное дело. И решила — он талантлив! Он быстро распутает это дело, а она станет находиться с ним, а не дома!
И сама, шалея от храбрости наполовину с наглостью, прямо среди императорских слуг, гвардейских офицеров и столичных чиновников поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Он только ее!
Константин Николаевич благодарно посмотрел на нее — целовать было уже чрезмерным хамством, но все равно приятно — предложил поскорее подняться в коляску.
— Сначала проедем за жандармами, а потом в трактир «Злая собака», — сообщил он планируемый путь своей будущей жене.
— И кого ты собираешься арестовать и где — в здании жандармов или в трактире? — лукаво улыбнулась мужу Елена.
Он почувствовал ее лукавство, и сам улыбнулся губами — совсем немного, самими кончиками. Пошутил:
— Не скажу. А то ты узнаешь и отпустишь, а потом будешь постоянно жалеть.
— Ну вот, — обиделась Елена Федоровна на него. Впрочем, долго она на него сердиться не могла, легонько прижалась к нему на коляске и спросила:
— А ты точно знаешь, кто преступник?
— Точно не знаю, — улыбнулся Константин Николаевич, — но прямые и косвенные свидетельства позволяют его арестовать.
— Кто он? Скажи, пожалуйста! — взмолилась Елена.
Ох уж это женское любопытство! Сродни ему только женское коварство и жестокосердие. И что ему с ней делать?
Он сделал вид, что ему некогда, что совсем забыл, о чем она его спросила, но насмешливый любопытный взгляд пронзил его, как бабочку иголка.
Потрепыхавшись так немного и поняв, что ему некуда не деться, он прижался к ней и на ушко негромко проговорил внешние ориентиры предполагаемого убийцы. Имени он и сам не звал.
— Я так и думала, — посмотрела она на него взором опытного сыщика, — это он. Если только все же не вервольф.
И эта тоже! Ну, нет в природе оборотня — волка! Итить его на все четыре стороны! И никогда не будет, если только Земля и Солнце не поменяются местами.
Константин Николаевич немного обиделся на нее и замолчал. Елена Федоровна тоже молчала. Ей и так было хорошо. Несмотря на долгий дождь, на улицах Санкт-Петербурга было тепло, в в коляске — мягко и уютно. Рядом с ней был ее любимый, который станет ее мужем. МУЖ!
Она чмокнула его куда-то между подбородком и щекой и окончательно притихла. Эта семейная идиллия продолжалась не долго — не больше получаса. Затем коляска остановилась, Константин Николаевич завозился, как бы намекая, что надо его освободить и пустить в здание жандармского управления.
Она и освободила. Чтобы затем поспешить рядом. Любопытно же, что он будет делать! А сама она еще ни разу здесь не оказывалась.
Управление уже притихло в силу вечернего времени. Но дежурный офицер на парадном входе и дежурное подразделение внутри было в строю.
Было еще одно маленькое затруднение, которое могло стать большим. Князь Долгорукий, представившись и показав свое удостоверение, поинтересовался, может ли он взять с собой пару жандармов?
Оказалось, что может. Дежурный, посмотрев на удостоверение и на книгу приказов, сообщил, что согласно распоряжения его высокопревосходительства графа Бенкендорфа, ваше высокоблагородие имеет право брать жандармов и дежурные кареты для выполнения служебных поручений. Надо лишь дать письменный приказ. Ведь как, оказывается, все просто, а он мучился.
Константин Николаевич написал несколько слов в книге приказов и ушел, уводя двух жандармов и жандармскую карету.
Жандармы были «обличены» и «арестованы». Чтобы оставаться малозаметными, им было еще приказано оставить в управлении винтовки и шашки. Форменное обмундирование они, разумеется, одели, но без оружия оно выглядело весьма бледно и совсем не страшно.
К трактиру «Злая собака» они подходили целым караваном — две легкие кареты, трое представительных, оч-чень официальных мужчин. Их, правда, сильно разбавляла скромная и в тоже время импозантная Елена Федоровна. Красивая и шикарно одетая почти дама высшего света никак не давала понять, что сейчас проходит жандармская операция по аресту опасного преступника и соответственно себя вела. А если тут еще находятся люди, видящие красивую и богато одетую Елену Федоровну, то любые вопросы у них сразу же отпадут.
Князь Долгорукий, правда, все же беспокоился, не насторожится ли хозяин
