решеткой слева угадывалась еще одна камера с койкой и кем-то на ней. Слабый свет лился из окошка под потолком. И все же опасности кэтас не ощущал, что странно. Впрочем, сопротивления он все равно оказать не сможет из-за раны. Кто ж его так?
Последнее, что он помнил, это несколько ударов когтем, слабые всплески чужой жизненной энергии и крики ужаса. Бродяги почти не сопротивлялись, трезвые пытались убежать, остальные просто умирали. Рони не помнил, что произошло дальше, выбрался ли он из здания или эльери нашли его внутри. И как они его нашли, если давно оставили то место? Что же, явятся – расскажут. Если не убили сразу, уже и не станут. О том, что его ждет, он не думал, еще будет время.
«Итак, цокольный этаж и сосед, – подвел итог Рони и посмотрел на дверь в решетке. – Замка не видно.»
«Замок похож на тот, что на наручнике,» – ответил Ксай.
«Магический? Так если сейчас обернемся и снимем, то и дверь откроем,» – оживился Рони и снова зашипел от боли.
«И далеко ты собрался в таком состоянии? К тому же на наручнике датчик – он подаст сигнал в случае освобождения.»
Сосед тем временем завозился и сел. Его враждебный взгляд удивил обоих. В полумраке различались всклокоченные светлые волосы, круглое лицо и тонкая линия напряженно сжатых губ.
– Привет, – осторожно начал разговор Ксай. – Где мы и почему в камере? – заговорил он на языке эльери.
– Не говори со мной, ничтожество! Предатель… убийца… – с ненавистью выплевывал оскорбления мужчина.
– Хмм… – только и протянул Ксай, но продолжать не стал.
«Что же мы натворили?» – недоуменно пробормотал он мысленно.
«А ты не понял? – искренне удивился Рони. – Мы… ладно, я… Я воспользовался когтем по назначению. Вероятно, ударом в грудь меня останавливали,» – без тени сожаления озвучил он нехитрые выводы.
«И ты так спокойно говоришь, что убил кучу народа?!» – ужаснулся Ксай.
«Я даже не буду напоминать, что это бездомные опустившиеся бродяги, которых некоторые и за людей не считают, – поморщился кэтас. – Ксай, у нас не было выбора – мы потеряли контроль от жажды. Тут можно сожалеть, можно рвать на себе волосы сколько угодно, но я даже не помню, что произошло.»
«Ты оттолкнул меня – это последнее, что я помню.»
«Верно. С твоей щепетильностью, если бы ты помнил хотя бы первых жертв, сейчас себя бы с землей ел, вот этот каменный пол грыз,» – невозмутимо заметил Рони.
«Но я же все равно знаю, что случилось,» – потрясенно прошептал Ксай.
«Знать и помнить – разные вещи. Тебе ли не знать.»
– Почему ты вообще выжил?! – прервал их сосед истерично, видимо, наболело. – Как ты выжил?! Зачем…
Последний вопрос он не успел закончить, осекся, когда дверь открылась и вошли двое, мужчина и женщина. Женщина коснулась стены и помещение наполнилось теплым светом от лампы под потолком.
– Профессор Рувин?! – вырвалось у Ксая, он попытался встать, но тут же схватился за грудь со стоном, на глазах выступили слезы то ли боли, то ли счастья встречи. Теперь он смотрел только на своего преподавателя.
– Ксайрон… неужели нашел… – профессор подошел к решетке и сжал прутья, жадно вглядываясь в лицо бывшего ученика. – Откройте, – попросил он женщину.
– При всем уважении, профессор, – осторожно начала она. – Мы уже говорили на эту тему. Я не имею права. Кем бы он ни был прежде, сейчас он кэтас. Мы ждем охотников для определения дальнейших действий.
– Охотников. Вы серьезно, – в голосе профессора Рувина звучал неприкрытый сарказм. – А я кто?
– Вы преподаватель… – удивленно воскликнула Естина, но тут же осеклась и вытянулась. – Да, вы из Дома Фаронар, но вы не действующий охотник, при всем уважении.
– Я ушел с полевой службы по личным обстоятельствам. Но вы же не думаете, что за каких-то двести лет я растерял все навыки?
– Нет, профессор, но… – ламрин сделала глубокий вздох, откровенно нервничая. – Вы пришли за ним, а значит предвзяты. Тем более ситуация необычная. Княжич Ксайрон предсказатель, а все знают, как драконы поступают с ними. Так почему они сделали его кэтасом, а не поступили как обычно?
– Вы все легко выясните сами, если у вас есть псионик, – спокойно ответил за профессора Ксай и все же обратил на нее внимание.
Невысокого роста, с абсолютно прямой спиной и дерзко вздернутым подбородком. По человеческим меркам ей нельзя дать и тридцати, максимум двадцать шесть-семь, но в серых глазах плещутся прожитые века. Только Ксаю по молодости еще сложно определять, сколько именно. Любой человек назвал бы ее красавицей – аккуратный овал лица, темные с рыжиной волосы заплетены в строгую косу, миленький, чуть вздернутый носик – самая обычная внешность для эльери.
– Мы не драконы, чтобы все решать таким образом, – удивилась Естина.
– Даже если подозреваемый сам об этом просит?
Все понимали, что отказ ламрина выглядел бы глупо, даже арестованный в другой камере. Он почему-то начал нервно хихикать, а вскоре перешел на истерический хохот. Этим он прервал неловкое молчание и заставил Естину действовать. Стремительно она подошла к двери, крикнула «Леннар» и вернулась к камерам.
– Беркас! – окликнула она, но тот не отвечал и продолжал истерично хохотать.
Пришлось ей открывать клетку, заходить и трясти его, хлестать по щекам в попытке привести в чувства.
Получилось после очередной довольно звонкой пощечины. Беркас резко замолчал, отшатнулся и сел на койку, сжав голову руками. Ксай и Рувин все это время просто наблюдали. Профессор с пониманием, Ксай с недоумением.
– Какие же вы все идиоты-ы-ы, – простонал Беркас. – Перед вами кэтас, какая разница, кем он был, теперь он предатель и убийца, верный раб своих хозяев. Почему вы не видите этого? Почему не убьете его просто-о-о-о…
– Это он меня? – Ксай легко сложил один и один и приложил руку к перевязанной груди.
– Да, он. Мы и подумать не могли. Беркас всегда казался всего лишь недалеким и ленивым, никому и в голову не приходило, что он может оказаться способным на такое, – вздохнула Естина и вышла из камеры. – Он промахнулся мимо сердца на какие-то миллиметры.
– В таком случае ваш знахарь просто чудотворец, – слабо улыбнулся Ксай. – Мне очень повезло, что он оказался рядом.
Леннар
