утратил свою полезность и мог, наоборот, стать опасным свидетелем. Согласно этой гипотезе акцию по устранению Скоблина провел резидент Александр Орлов, о котором будет рассказано ниже.
Миллер же оказался в секретной тюрьме НКВД, где его продержали более полутора лет, а потом все-таки расстреляли. При этом советская пресса заявила, что главу РОВС похитили «германские фашисты», сочтя его «недостаточно послушным агентом».
Сбежавший резидент
Настоящее, верней сказать, «документное» имя упомянутого выше Александра Орлова (это агентурный псевдоним) — Лев Никольский. Он был майор госбезопасности, что соответствовало чину армейского комбрига. Родился он в 1895 году. На протяжении долгой жизни этот человек много раз брал другие имена и прошел несколько инкарнаций, полностью меняя кожу.
В первой, ранней жизни, это был юноша из ортодоксальной еврейской семьи. После революции, как многие русские евреи, он стал ортодоксальным большевиком и выбрал карьеру, которая в двадцатые годы являлась самым быстрым «социальным лифтом» — поступил на службу в ЧК. С 1926 года работал в загранрезидентуре ИНО, был «нелегалом» и даже получил американское гражданство, под фальшивым именем.
В качестве «Александра Орлова» майор госбезопасности Никольский был представителем НКВД при республиканском правительстве Испании. К этому периоду (1936–1938) относятся основные чекистские достижения умного, ловкого и предприимчивого резидента. Он создал целую агентурную сеть, которая впрочем сражалась не столько с франкистами, сколько с несталинским крылом республиканцев: троцкистами и анархистами. Агенты Орлова провели ряд тайных операций по уничтожению людей, которые, с точки зрения Москвы, вредно влияли на «испанских товарищей». Самой именитой жертвой стал лидер каталонских левых коммунистов Андреу Нин, похищенный и застреленный по приказу Орлова.
Но главным достижением резидента, за что он был представлен к награждению орденом Ленина, стала деликатная и логистически сложная операция по переправке в СССР испанского «золотого запаса», более пятисот тонн драгоценного металла.
Именно ум, ловкость и предприимчивость стали причиной, по которой блестящий оперативник и орденоносец совершил резкий поворот в своей судьбе. В отличие от большинства коллег, которые либо считали себя неприкасаемыми, либо смиренно надеялись, что лично их конвейер Террора не тронет, Орлов очень хорошо понимал, что находится в группе риска. «До меня дошли известия об уничтожении всех моих бывших друзей и коллег, и, казалось, вот-вот наступит моя очередь», — пишет он в мемуарах.
К побегу резидент готовился обстоятельно и вдумчиво. Его положение облегчалось тем, что в Испании находились его жена и дочь, но в СССР оставались мать и теща. Зная методику «органов», Орлов не сомневался, что система расправится со старыми женщинами.
Когда из Центра пришел вызов, внешне совершенно безобидный (на встречу в Амстердаме с новым начальником ИНО вместо Абрама Слуцкого, только что загадочно скончавшегося), Орлов привел свой план в действие.
Во-первых, он выехал вместе с семьей по заранее приготовленным документам и по тщательно разработанному кружному маршруту — но не в Амстердам, а в Америку.
Во-вторых, прихватил с собой всю оперативную кассу резидентуры, 90 тысяч долларов — тогда это была внушительная сумма.
В-третьих, добравшись до безопасного места, отправил наркому Ежову письмо: не трогайте наших матерей, и я не выдам ваших зарубежных агентов (а майор госбезопасности знал очень многих, включая «кембриджскую группу» Кима Филби).
Это произошло за месяц до событий, описанных в романе. Хоть известно, что Орлов запаниковал зря — приказа о его аресте не было, начальство, наоборот, собиралось вручить ему пресловутый орден Ленина — в сущности Александр Михайлович поступил рационально. Его, как и всех «зарубежников» НКВД все равно рано или поздно репрессировали бы. Ни один из них не уцелел.
Целых пятнадцать лет мистер Берг (новое имя Никольского) выполнял условия сделки, хотя сведений о судьбе матери и тещи не имел. Семья тихо жила в тихом Кливленде, экономно расходовала украденные деньги. Лишь после смерти Сталина, рассудив, что старушки скорее всего уже умерли, а деньги заканчиваются, Орлов опубликовал свои мемуары, в которых правды и неправды пополам, а собственные преступления деликатно обойдены.
Жил мистер Берг долго, он умер лишь в 1973 году, счастливо избежав сумы, тюрьмы и плахи, но до конца своих дней соблюдал крайнюю осторожность. Боялся.
Сбежавший комиссар госбезопасности
Бегство майора Орлова, возможно, было перестраховкой, побочным эффектом тотального страха, который генерировала и которым сама была насквозь пропитана советская репрессивная система. Но другой, еще более именитый и знаменитый чекистский беглец, комиссар госбезопасности и депутат Верховного Совета СССР Генрих Люшков, сбежавший в июне 1938 года, и в самом деле едва успел унести ноги.
Товарищ Люшков, руководитель самого крупного и мощного регионального подразделения НКВД, дальневосточного, понял, что ему конец, когда узнал, что в Хабаровск направляется сам Фриновский. Страшный человек просто так в командировки не ездил. К тому же Люшков получил телеграмму с вызовом в Москву, «на новое место работы». Это был уже совсем перебор.
По части ловкости и «держания носа по ветру» Генрих Самойлович дал бы сто очков вперед и Орлову. Это была птица более высокого полета, мастер маневрирования. Он умудрился сохранить свои позиции после падения прежнего покровителя Ягоды и понравиться новому наркому Ежову, который совсем недавно, в январе 1938 года, на совещании чекистского руководства, ставил Люшкова всем в пример за «лучшие по стране показатели» — 70.000 разоблаченных врагов народа (на негусто населенном Дальнем Востоке!).
Но, хорошо зная повадки Фриновского, Люшков не сомневался, что следующим разоблаченным врагом народа суждено стать ему самому.
Как и у Орлова, у него был план. Люшков отправил семье в Москву условленную телеграмму «шлю поцелуи». У жены и дочери были приготовлены документы для поездки в Польшу. Сам же ушел на маньчжурскую сторону через приготовленное «окно» на границе.
Жену с дочерью сняли с поезда и арестовали, но у Генриха Самойловича, ценного консультанта японской разведки, скоро уже была новая спутница жизни, японская.
Рюсикофу-сан с новыми друзьями
Финал истории беглого депутата Верховного Совета описан в моем очерке «Приключения колобка» (если это был финал).
«Закончилось всё очень интересно.
Летом 1945 года дела у японцев стали совсем паршивые. Империя из последних сил сопротивлялась американцам и ужасно боялась, что Советский Союз нарушит пакт о нейтралитете. В этой ситуации держать у себя личного врага Сталина было неразумно.
Когда советские войска перешли границу и разгром стал неминуемым, лисичка-сестричка решила, что колобка пора слопать. Начальник японской военной миссии Такэока получил приказ избавиться от компрометирующего субъекта и поступил согласно самурайскому кодексу: вызвал к себе «Рюсикофу-сан», объяснил
