важная часть твоего плана начинается здесь. Делая шаг вперёд, я кладу руку Криду на плечо, и всё его тело напрягается.
Наши глаза встречаются, и мне приходится трижды сглотнуть, прежде чем я вспоминаю, как говорить. На долю секунды мне хочется закрыть глаза и перенестись назад во времени, на зимний бал.
— Это «да» или «нет»? — говорит он таким жизнерадостно-пресыщенным голосом, что моё сердце на самом деле трепещет. Несмотря на то, что его глаза едва открыты, а тело выглядит бескостным и измученным от скуки, он также выглядит так, словно убьёт кого-то. Это видно по тому, как его длинные пальцы сжимают телефон. Поскольку люди, которых он собирается убить, — это Джон и Грег, я полностью за это.
— Я больше никогда не предам доверие твоей сестры, Крид, — отвечаю я, но это в значительной степени уклончивый ответ, потому что, когда Эндрю впервые показал нам видео, лицо Миранды напряглось, и она посмотрела на Джесси так, словно отдала бы всё, чтобы защитить её. Издеваются не над Мирандой, а над её девушкой.
Он энергично кивает подбородком, как будто хоть немного уважает мой ответ.
Когда он поворачивается и направляется к месту драки, Сай истекает кровью, Эбигейл исчезла в лесу с Эбони — думаю, изменщики собираются в стаю, — а я занимаю позицию на поваленном бревне, чтобы наблюдать за шоу.
— Это невероятно интересно, — шепчет Виндзор, проходя мимо меня, его аромат нарцисса и полироли витает в воздухе, когда он останавливается рядом со столиком с напитками и начинает смешивать коктейли, как чёртов бармен. Когда он предлагает мне один из них, я отказываюсь.
— Мой отец — выздоравливающий алкоголик, — объясняю я, и Виндзор пожимает плечами.
— То же самое и с моим, только сейчас он мёртв, так что, я думаю, он не может выздоравливать. Выпей один глоточек, это тебя не убьёт. — Зак рычит на него почти в буквальном смысле, и двое мужчин вступают в странное небольшое противостояние. Они только что познакомились, и мне не нравится их напряжённость. — Тогда поступай как знаешь, — отвечает Винд, опрокидывая сначала один стакан, а затем следующий.
— Ты ему нравишься, — произносит Зак, когда Виндзор уходит, чтобы приготовить ещё один напиток. Я отчаянно пытаюсь понаблюдать за ситуацией с Кридом, Грегом и Джоном, но сильная нотка ревности в голосе Зака привлекает моё внимание. Я вопросительно смотрю на него, а он смотрит на меня в ответ со своим мрачным, непроницаемым выражением лица.
— Он только что познакомился со мной, — отвечаю я, но Зак уже качает головой.
— Я парень, Марни. То, как он смотрит на тебя… ему интересно. — Я пожимаю плечами, но в моём животе разгорается маленький тёплый огонёк, который я отчаянно пытаюсь потушить. Я не хочу, чтобы Виндзор интересовался мной. У меня и так хватает проблем с парнями.
— Он интересуется практически каждой девушкой в школе, — отвечаю я, и это правда. Даже если Зак прав, и Виндзор заинтересован, это поверхностно, небрежно. Он игрок, а не подходящий партнёр. Если бы я хотела быстро, гм, потрахаться, то он был бы тем парнем, который мне нужен. Если бы я хотела парня… Моё внимание переключается с Крида на Зака.
— Он, вероятно, убьёт их прямо здесь, — говорит Зейд, заставляя меня подпрыгнуть, когда он появляется из тени. — Вы только что подписали им смертный приговор. — Он курит гвоздичную сигарету, запах которой так хорош, что не передать словами, но которую я отчаянно хочу вырвать из его испачканных чернилами пальцев. Эти штуки в десять раз хуже обычных сигарет. О, да ладно тебе, Зейд Кайзер…
— Они это заслужили, — отвечаю я, и он взвывает от смеха, опрокидывая красную кружку, наполненную пивом.
— Да, конечно, может оно и так. И всё же Крид, блядь, убьёт их. — Он садится на бревно рядом со мной, пока Зак свирепо смотрит на него, а Виндзор флиртует с какой-то случайной цыпочкой за столиком с напитками. Я игнорирую всё это и возвращаюсь к борьбе.
— Я, блядь, покончил с вами обоими, — говорит Крид, когда Грег и Джон обмениваются взглядами. Не похоже, что они его особенно боятся. Хотя так и должно быть. Они действительно должны быть такими. — Я же говорил тебе, чтобы ты отвязался от Эндрю и Миранды.
— Мы никогда не прикасались к Миранде, — говорит Джон, с важным видом выступая вперёд.
О-о-о.
Его карие глаза горят вызовом, когда он засовывает пальцы в передние карманы и вздёргивает подбородок.
— Хотя, возможно, если бы мы это сделали, она бы больше не была грёбаной лесбиянкой. — Наступает момент, когда всё стихает, если не считать потрескивания костра и шума ветра в деревьях. Когда Крид двигается, его беззаботная непроницаемость исчезает, и он превращается в машину для убийств. Он вонзает Джону в горло такой удар, что тот падает обратно в объятия своего друга.
Вот тогда-то и начинают проявляться трещины, и все мои планы воплощаются в великолепный момент.
— Какого хрена, чувак? — Грег рычит, на его губах кровь от драки с Саем. — Ты думаешь, мы все не читали о том дерьмовом пари, которое ты заключил с нашей собственной сестрой, в дневнике этой шлюхи? Ты лицемерный мудак. Отвали.
Крид хватает Джона за рубашку, дёргает его вперёд и швыряет в грязь, прежде чем броситься на Грега. На этот раз мне даже не нужно это снимать, потому что все остальные уже это делают. Кроме того, мне больше не нужны проклятые кадры с Кридом. Как бы то ни было, это не входит в его список вещей, за которые я хочу, чтобы он заплатил. Я не оправдываю насилие, но это почти достойно восхищения.
— Что, чёрт возьми, происходит? — как только я слышу визг птеродактиля, я знаю, кто это. Харпер Дюпон появляется из-за деревьев, одетая в Лабутены и какое-то модное дизайнерское платье, которое так высоко задирается на её бёдрах, что я вижу под ним кружевные белые трусики. Она стремительно пересекает поляну и встаёт перед Кридом, как раз после того, как он сбивает Грега с ног ударом в живот. — Оставь их в покое, — шипит она, и толпа дружно вздыхает.
Идол против Идола.
Я вроде как надеялась, что это может случиться.
У Харпер всегда были свои люди; у Тристана всегда были свои.
Что он сказал в тот день в лимузине?
«Если ты продолжишь болтать, я вышвырну тебя прямо из этого лимузина, и тогда мы выясним, кто больше нравится Плебеям — их королева… или их король. Не испытывай меня, Харпер.»
На коже этого двора давно были трещины, и из них текла
