Дэклер возвращала книгу по педиатрии, взятую мужем. Доктор Дэклер куда-то уехал. Женщины обменялись короткими приветствиями, Дафна как всегда куда-то спешила.
В читальном зале над книгой в той же позе, словно никуда не уходила, сидела кудрявая Мейж Троу. К удивлению Ани, девушка обрадованно ее окликнула. Оказалось, Мейж учится в колледже на факультете журналистики. Учеба интересная, но на потоке очень мало девушек. Старые профессора до сих пор убеждены, что женщинам не место в прессе.
Мейж попросила дать ей разрешение отработать стажировку в старой типографии, дескать, вряд ли ее возьмут куда-то еще. Аня обещала подумать.
Выйдя из библиотеки, она обнаружила, что знак на спине ведет себя как-то странно. Когда Аня отошла от Фреда, дракон спрятался, но теперь он причинял неудобство, словно прижигал кожу в новых местах. Анне даже показалось, что его хвост передвинулся ей на ребра.
Анна увидела Горга, мелькнувшего за колонной. Парень растворился в толпе прохожих, но Аня была уверена, что не ошиблась. Что ж, теперь было можно твердо сказать, что Горг причастен к творящемуся в Лонто-хейме Злу.
Вернувшись домой, Анна наконец-то распечатала пылящиеся в углу посылки с пробниками. Гнев придал ей сил. Ей хотелось отвлечься от отвратительных мыслей.
Она использовала одно средство для левой половины плиты и другое – для правой. Утром Марисса как раз недосмотрела за кашей для Эйджи и залила конфорки.
Уже через пару минут стало понятно, что более дешевый порошок справляется лучше.
— Так и запишем, — свирепо проговорила Аня, снимая фартук.
Глава 23
Глава 23
Побережье еще приходило в себя после долгой зимы. Однако горные склоны, словно нетерпеливые красотки, рьяно украшали себя цветочными лугами.
Анна боялась, что их команда постепенно расслабится в отсутствие новостей и событий. Но Люк Танроу с военной методичностью продолжал украшать пробковую доску фотографиями и заметками. Во время разговора с клиентами, он переворачивал доску на чистую сторону. Однажды он мельком назвал ее «брэйнашторм(*)».
(*англ. искаж. – мозговой штурм)
— Что-что? — изумилась Анна. — Откуда ты знаешь это слово? Я тебе говорила?
— Нет, — детектив пожал плечами. — Доски для заметок продаются как раз под этим названием. Патент принадлежит семье Танеер, очень богатому аристократическому роду. Наверное, названы они в честь поселка Брэйн. Там всегда штормит. Возможно, там эту систему и изобрели.
— Сомневаюсь, — пробормотала Аня.
Она убедилась, что некоторые знания «странников» не пропали даром. Плюс те имена в старой книге Триееров. Видимо, не случайно знак на спине заполучила именно Аня.
Фред явился во время Праздника Весны. Скорее всего, юноша совместил приятное и полезное: сбежать от родителей и закрыть все гештальты.
Люк попросил оставить их одних, он считал, что присутствие Анны будет смущать парня и провоцировать его на глупости. Аня ждала на кухне. Когда громкая машина Фреда затихла вдалеке, она вошла к Танроу.
— Ничего особенного, — поделился разочарованный детектив. — Гвенда ему нравилась. Она выглядела старше своих лет, он решил за ней приударить, но потом выяснил, что она несовершеннолетняя. Они стали друзьями. Так он говорит. Гвенда работала с мэром три месяца, а потом внезапно отказалась от проекта и уехала. Фред считает, что виноват его отец, дескать, Фэнес распустил перед девушкой хвост.
— Он не знал, что она школьница?
— Знал. Он не был настроен на серьезную интрижку, он просто развлекался. Как кот с мышкой. Гвенда жаловалась, что отвлекается и портит проект.
Анна рассказала о том, что дракон очень слабо реагирует на старшего из сыновей Эглада.
— Нужно вызвать Горга, — в который раз повторил Люк. — Придумай что-нибудь. Он же смотрит на тебя, как влюбленный щенок. Замани его к нам.
— Я плохая актриса. Он замкнется, как только я заведу разговор о Тине или Гвенде, и мы опять ничего не узнаем. Но я подумаю.
— Тилла прислала приглашение на выставку работ Гвенды, — сообщил вдруг Люк.
Анна нахмурилась и подошла к доске еще ближе:
— Выставку? Странное совпадение. Или несовпадение. Оэр руку приложил, держу пари.
— Мы используем любую возможность, что их спровоцировать, — напомнил Танроу.
Но Аня продолжала смотреть на паутину из нитей, ведущих от одной газетной заметке к другой.
— Наша первоначальная версия – серийный маньяк, убивающий девушек по какому-то ему лишь понятному принципу еще очень жива, — заметила она, указывая на угол доски. — Я бы не стала от нее отказываться.
— Хм…
— Представь, что злодей ищет некую… добродетель. Он верит, что найдет невинную женщину и в результате черного обряда с изнасилованием получит магическую силу. Естественно, ничего он не получает. Он якобы «видит» причину: Арифа оказывается актрисулькой, Тина азартна, Гвенда… может, он знал, что мэр за ней ухлестывал. Его гнев огромен. Он жестоко их убивает, избавляется от тел. Он будет продолжать поиски и раз за разом разочаровываться. Вторая версия: мэр, его интрижки и ревность. Сыновья, жена, тайная любовница. Но я думаю, есть что-то еще.
— Если появятся какие-нибудь идеи – сразу ко мне, — предупредил детектив.
Люк вдруг дернулся и скривился.
— Что? Что с тобой? — всполошилась Анна.
— Оэр пичкает меня своим зельем, — отдышавшись, с легкой усмешкой проговорил Танроу. — Пока от него только спина болит. Потом он вроде хочет, чтобы я принял вторую ипостась. Полагаю, оборот сразу меня убьет. Эти альвы будто юные энтомологи: найдут букашку и ну ее изучать. Сдохнет одна – поймают другую.
Аня покачала головой и присела рядом с коляской Люка.
— Не болтай чепухи. Оэр выполнил одно обещание, теперь взялся за другое.
— Прости. Я зол. Недавно я окончательно порвал с Дью, — детектив поднял на Анну глаза. — Услышал много интересного о себе.
— Вы долго… встречались? — Анна резко поднялась и отошла от кресла Люка.
— Два года, с момента суда, в результате которого Дью получила развод и деньги.
— Вы были близки?
— Да, — в голосе Люка прорезались жесткие нотки. — Вряд ли Дью устроил бы вариант держаться за руки, она любит мужчин.
— Она приходила в этот дом?
— Да, через сад. Утром. Потом… ей стало не о меня. Как кавалер Фред наверняка намного интереснее, чем инвалид. Впрочем, я был только рад. Мы с Дью не встречались уже больше четырех месяцев. Но когда я предложил расстаться окончательно, вдруг выяснилось, что я бессердечный эгоист.
— Это
