я буду дышать глубоко и редко, то у меня есть шансы подняться вверх.
Но легко сказать!
Я сделала вдох, работая руками и ногами. Потом, когда сознание было уже на грани, я сделала еще один вдох…
Я не видела просвета вверху. Не видела ни солнечных лучей. Ничего. Казалось, если я всплыву, то недельки через две.
И опять меня охватила паника.
— Я — океан, — успокаивала я себя, подбадривая тем, что делаю это ради Кассиодора. И тем, что вселенная мне поможет.
Мне казалось, что нет конца и края этой воде. Я опустила взгляд, не видя даже дна.
Сделав глубокий вдох, я снова попыталась успокоиться. И постараться задержать дыхание подольше. Но каждый раз мне казалось, что этот вздох точно последний.
Я отчаянно работала руками и ногами, но быстро выбивалась из сил. Воздух стал заканчиваться еще быстрее, а я старалась не думать ни о чем, кроме как о том, как добраться до поверхности. Я сделала еще один вдох, как почувствовала, что вдохнула воду.
Глава 49. Мидии
Кассиодор
Когда пол под Ниной разъехался, а ее накрыла волна, я бросился к ней, чувствуя, как едва прикоснулся к ее пальцам, не успевая ухватиться их. Я слышал ее удаляющийся в темноте крик.
— Яр, что за… — произнес я, как вдруг пол исчез и под нами.
— Расслабься, — шептал я себе. — Не паникуй!
Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как лечу в неизвестность. Я попытался обернуться, но крыльями так и не смог воспользоваться.
— Я — океан, я — океан, — повторял я себе, как вдруг плавно приземлился на плиты древнего храма.
Я видел такие только на картинках. И под толщей воды. Я вспомнил, что неподалеку от Академии остались руины, но сейчас это были не руины. Это был целый храм, с огромными колоннами уходящими вдаль. Их было бесчетное множество что в одну сторону, что в другую.
Внезапно я увидел золотую драконицу, которая приземлилась напротив меня. Она обернулась невысокой женщиной в черном.
— Узнаешь? — спросила она немного насмешливым голосом. — А ведь ты все время пытался меня увидеть…
— Тиамат, — выдохнул я, обернувшись человеком.
— Это было лишнее, — заметила она с улыбкой. — Хотя, почему бы напоследок и не обернуться? Не так ли?
— Почему напоследок? — спросил я, видя, как в ее глазах пробежали искорки.
— Наверное, потому что твоя невеста выбрала не тебя, а желание. И я его уже исполнила, — заметила Тиамат.
Что? Изумление сменилось оцепенением. Нина выбрала желание? Но… У меня не было слов.
— Случилось то, чего ты так боялся. Но как видишь, любовь тут дело второстепенное, — заметила Тиамат.
— Я не верю, — произнес я, делая глубокий вдох. Нина… Я был уверен, что она выберет меня.
— Придется, — скорбно вздохнула богиня. Она подула на свою ладонь, а оттуда слетели золотые песчинки. Они вырисовались в картину. Нина стояла здесь. На этот самом месте.
— Итак, что выбираешь? Испытание? Или желание? — спросила богиня, а я внимательно смотрел на Нину. Та просияла и, немного подумав, произнесла.
— Я выбираю желание.
Значит, вот как… Я шумно вдохнул.
— Только вот сейчас она в беде, — заметила Тиамат. — Я решила ее наказать. Негоже, согласись, так обманывать принца.
Я увидел, как картинка меняется. Нина отчаянно пытается всплыть. Она изо всех сил, неумело, дергает ногами и машет руками. А вокруг нее вода.
— Как ты считаешь, — произнесла Тиамат. — Это — заслуженное наказание для той, которая обманула доверие? Я могу и прекратить, если ты посчитаешь достаточным…
— Ну тогда прекрати, — выдохнул я.
Что ж, я должен смириться и принять ее выбор. К тому же… Я не должен осуждать ее. Испытания порой бывают очень сложными и смертельными. И я рад… Да, я рад, что она выбрала… более легкий путь…
— За все есть своя цена, — улыбнулась Тиамат. — Ой, ой, ой… Кажется, у бедняжки заканчивается воздух. Жаль, что ты не предупредил ее о том, что медальоны имеют заряд…И он кончается, довольно, быстро…
Я не сказал ей. Я просто не подумал. Я был уверен, что она со мной, а значит, в безопасности. К тому же заряд был рассчитан на достаточно долгое время. И его хватило бы, чтобы нырнуть и вынырнуть… Я лично проводил испытания пробного образца.
— Я готова рассмотреть твое предложение, если ты откажешься от своей драконьей сущности в обмен на ее жизнь.
— Хорошо, — кивнул я, видя, как Нина хватается за горло, как беспорядочно мечется в воде.
— Ты так легко отказался? — удивилась Тиамат. — Твои братья долго не соглашались.
Я с самого начала смирился с тем, что могу ошибиться в выборе, и императором станет любой из братьев. И годами готовил себя к этому. Я часто представлял себя простым человеком, пытаясь понять, каково это быть хрупким, страдать от болезней и старости… Я много читал про это, примеряя на себя.
— Я готовился к этому много лет. И если такова судьба… А судьбу творишь ты… Если ты так решила изначально, разрешив мне влюбиться в нее, то… бери, — выдохнул я.
Но сейчас, когда я произнес эти слова, мне вдруг стало не по себе. Я уже привык быть драконом, привык рассекать морские глубины… Мне казалось, что сама душа стала цепляться за внутреннего дракона…
— Учти, я не позволю вам быть вместе, — предупредила Тиамат. — После того, что она сделала, я не хочу, чтобы она и близко к тебе подходила.
— Бери, — повторил я. — Раз я ее выбрал, значит, я виноват в том, что она погибнет. Я не хочу, чтобы она погибла из-за меня…
И все-таки внутри появилась зияющая пустота, которую не сможет заполнить никто. Такая же пустота появилась в душе после смерти Искадора.
— Итак, ты отдаешь драконью сущность, вы никогда не встретитесь… Но, быть может, ты хочешь что-то ей сказать? — спросила богиня. — Я передам ей твои слова…
Пусть внутри была горечь, но я постарался взять себя в руки.
— Нина, я рад, что ты подарила мне пусть короткое, но счастье. Я ни в чем тебя не виню… — произнес я, чувствуя, как пустоту боли заполняет внутренний свет. — Я хочу пожелать для нее самой лучшей жизни. Чтобы в ней не было ни боли, ни огорчений, ни потерь… Ты можешь так сделать?
— Ну, это уже не от меня зависит. А ты хочешь знать, какое желание она загадала? — спросила Тиамат.
— Какое? — поинтересовался я, глядя на Нину, которую невидимая сила подхватывает и несет вверх.
— Я хочу, успешно пройти испытание и стать женой дракона Кассиодора! — выдала Нина, кашляя водой.
Я обернулся,
