на друге в небе, накрыв крупные города по всей стране.
Схватка привела к нашему последнему крупному удару, который также стал последним крупным провалом.
Однажды ночью мы преследовали цель на старой белой «Тойоте Королла» по городу, когда я решил, что пришло время его убрать.
У нас не было времени продолжать следить за ним, потому что нам предстояли более важные миссии. Парень был мелким эмиром в сети — низко на тотемном столбе террора — и скрывался в южном пригороде Багдада. У меня не было фотографии, и я даже мало что знал о том, как он выглядел. Вместо этого у меня был только один источник, который привел нас к белой «Королле» и, в конечном счете, к глинобитному дому.
Когда беспилотник кружил над головой, я нутром почувствовал, что что-то не так, но я не прислушивался к этому. Я наблюдал, как мужчина вышел из своей машины и зашел в хижину. Деревня находилась далеко за пределами Багдада и состояла из скопления хижин, все они были погружены в полную темноту.
Вскоре после этого я наблюдал, как появилась команда «Котиков». Операторы нашей команды были отозваны на другую миссию. Мы подумали, что это будет быстрый и легкий рейд — вход и выход за несколько минут, — и мы наблюдали, как они приступают к работе.
Надев очки ночного видения, они выбрались из машин и рассредоточились, оцепив внешний периметр деревни. Вот тут-то все и пошло не так. Когда они приблизились, из одной из других хижин вышел парень и начал стрелять в их направлении. «Котики» убили его почти мгновенно.
— Контакт, — прокричал по радио командир, показывая, что по ним открыли огонь.
Затем они с молниеносной скоростью направились к хижине реальной цели. Мы ожидали продолжения стрельбы, но командир через несколько секунд вышел на связь с тревожными новостями: «Порожняк».
Они проверили его удостоверение личности, забрали всю информацию с его мобильного телефона и поговорили с другими жителями деревни. Человек, за которым мы следили, был обычным парнем. Никаких свидетельств его участия в сети.
Мой желудок вывернулся наружу. Это была худшая фраза, которую можно было услышать в моем положении. По сути, это был еще один способ сказать:
— Ты облажался, разведка.
Что еще хуже, человек, который вышел из своей хижины и стал стрелять тоже был гражданским. У него была семья, и он просто защищал свой дом, решив, что пришли за его женой и детьми. Теперь он был мертв.
Нам следовало потратить больше времени на подтверждение цели. Но у нас не было времени. Сеть быстро менялась, новые, неизвестные люди заменяли парней, которых мы убили. Было много вещей, которые мы должны были сделать по-другому. Но мы изо всех сил пытались все уладить.
Хотя в тот момент я не особо задумывался о его смерти. Случались ошибки, и мы считали это сопутствующим ущербом. Особенность убийств, связанных с беспилотниками, в том, что в операции участвует много людей, и легко дистанцироваться от любой ошибки. «Морской котик», застреливший парня, мог бы сказать: «Ну, парень из разведки отправил нас туда, так что это его вина». И я мог бы сказать: «Ну, я не нажимал на курок». То же самое с ударом «Хеллфайра». Таковы новые реалии сетевых войн. У успеха всегда тысяча отцов, а поражение всегда сирота.
Но правда была в том, что я не мог избежать этого тогда и не могу избежать этого сейчас: Его смерти не должно было произойти. И я несу за это ответственность.
Глава 22. Тот, кто ушел
В каждом туре всегда была одна неуловимая цель. Кто-то, за кем мы гонялись, но он каким-то образом продолжал ускользать. У каждой команды был свой заклятый враг. Для меня летом 2010 года таким был человек, которого мы звали Абу Дуа.
Мы месяцами охотились на Абу Дуа, давили на источники и пленных, запускали в небо все больше беспилотников. Возможно, это была удача. Он бы, наверное, сказал, что Аллах воздал ему за все его праведные массовые убийства.
Весной 2010 года Абу Дуа был одним из самых разыскиваемых людей в нашем тайном мире — на вершине нашего списка целей, — но общественность о нем вряд ли слышала.
Абу Дуа имел связи со всей верхушкой ИГИ, была у него и своя вотчина. Среди тысяч последователей с промытыми мозгами он был известен как Вали из Валиса, титул, обычно предназначенный для трех высших рангов в более широкой иерархии сети. Где-то через месяц после того, как мы убили Манхэттена и Бруклина, до нас стали доходить слухи о том, что он идет к власти. Вскоре он ее добился.
Он не только захватил сеть ИГИ, но и помог им в конечном итоге стать ИГИЛ, превратившись в еще более кровожадное и извращенное ответвление, поглотившее части Сирии и Ирака в 2014 году. Вероятно, он был самым умным террористом, на которого я когда-либо охотился.
Большинство людей знают его в эти дни как самого разыскиваемого террориста в мире: Абу Бакр аль-Багдади, лидер ИГИЛ.
Правительство США назначило награду в 10 миллионов долларов за его голову.
Он не знал меня, но он определенно знал мою работу. В ходе моей командировки наша команда провела более тридцати двух рейдов, целью которых было его обнаружение. Большинство из них преследовали ниточки, ведущие к его местонахождению, или захватывали людей из его ближайшего окружения, пытаясь затянуть петлю на его шее. Ему пришлось увидеть, как некоторых из самых близких людей из его внутреннего круга, людей, с которыми он встречался каждый день, убивали рядом с ним. Мы получали известие, что он бегал с какой-нибудь нашей целью, исполняя свои ежедневные террористические обязанности, встречал ее на заправке или где-нибудь на конспиративной квартире, затем, бум, другой парень с ним внезапно исчезает, захвачен нами или убит. Представьте, что все члены вашего круга друзей и семьи, с которыми вы всегда встречались в одно и то же время каждую неделю, постепенно исчезают один за другим в течение пары месяцев. Его сплоченная группа самых жестоких животных в сети медленно исчезает вокруг него. Я загнал его в подполье и был ближе к прекращению его правления, чем кто-либо другой. Но мы всегда были всего на шаг позади него.
Было много причин, по которым он, вероятно, ускользнул из рук нашей команды. Он, несомненно, умел прятаться лучше, чем любой другой в нашем списке. Его служба безопасности операций была лучшей в этом бизнесе. Он был параноиком, думая, что
