– Кто это был?
– Один из адвокатов Алябьева. Артур погиб неделю назад в автокатастрофе.
Пейрак присвистнул, нахмурившись:
– Вот это новость. А адвокату что надо?
– Просил подъехать сегодня в нотариальную контору для оглашения завещания. Только я ничего не поняла. Зачем я там нужна?
– Думаю, на месте прояснится. Мы успеваем?
– Да. Даже есть время заехать домой, переодеться. Странно все это...
– Странно, – согласился Дима задумчиво.
Приехав домой, мы успели переодеться, принять душ и даже перекусить. А после поехали по указанному в смс адресу.
Нас встретили на входе двое мужчин. Один из них и был тот, который звонил. Проводили в кабинет, где находилось еще несколько человек, среди которых в глаза бросилась молодая блондинка модельной внешности, высокомерно державшаяся в стороне.
Нотариус зачитал официальную часть, объяснив зачем мы здесь собрались и аккуратно вскрыл конверт с завещанием.
А вот дальше началось что-то непонятное, потому, что почти все движимое и недвижимое имущество, акции, счета, в том числе и заграницей Артур завещал... мне?
Его жене, той самой блондинке, оставались общий особняк, несколько автомобилей и частная клиника.
Мы ошалело переглянулись с ней, не сразу сообразив что к чему.
– Это какая-то шутка? С чего вдруг? - Первая пришла в себя блондинка.
– Нет, – покачал головой нотариус, – Соколова Ксения Викторовна является биологической дочерью погибшего, о чем свидетельствуют результаты экспертизы ДНК.
– У него не было детей! Я – единственная прямая наследница Артура! – сорвалась вдруг блондинка, кидаясь к столу нотариуса. – Это какая-то подстава! Все знают, что у него не было детей, тем более таких взрослых.
– Девушка, сохраняйте спокойствие!
В воздухе нарастало напряжение. А может просто в небольшом кабинете скопилось слишком много народа и стало нечем дышать.
– Дим, можно я выйду? Мне нехорошо, – тронула мужа за руку.
На свежем воздухе мысли немного прояснились, но все равно поверить в то, что Артур – мой настоящий отец, я не могла. Не укладывалось в голове.
Дрожащими руками набрала номер отца, запоздало вспомнив, что я ужасная дочь. Даже о своей свадьбе и беременности не сообщила родителю!
– Пап, привет! Как дела? – выпалила, услышав родной голос.
– Привет, Ксюшенька! Все хорошо. Как сама, дочка? Я звонил тебе недавно, но у тебя телефон был недоступен.
– Все хорошо. Даже, я бы сказала, замечательно. У меня к тебе несколько вопросов. Очень важных.
– Говори, конечно.
– Скажи, ты был знаком с Алябьевым Артуром?
На том конце связи повисло недолгое молчание.
– Да, мы... общались. Давно.
– А мама?
– И мама тоже.
– Насколько "тоже", пап? Это очень важно для меня!
– Что ты хочешь услышать от меня? - тихо спросил отец.
А у меня в виски била фраза "биологическая дочь". На языке крутилась, жгла нервные окончания.
– Правду. Какое отношение я имею к этому человеку?
Мне показалось – он тяжело вздохнул.
– Ты – его дочь. Он уехал, когда твоя мама забеременнела тобой.
– Значит, это правда...
– Артур погиб неделю назад. Показывали в новостях. Сгорел в автокатастрофе. Похороны, вроде, дня три назад были. Ты была на них?
– Нет. Сегодня сообщили, – рассеянно отозвалась я.
– Даа, дела-а. Откуда ты узнала про него?
– Он сам нашел меня. Месяц назад, -– встряхнула головой, пытаясь справиться с неожиданной новостью. – Извини, пап. Я перезвоню позже. Меня зовут. Люблю тебя!
К нам действительно спешил мужчина с конвертом в руках. Перечислил какие нужны документы, сроки и прочее для оформления наследства. И передал белый запечатанный конверт, сказав, что это лично мне.
Конверт я убрала в сумочку, взглянула на Диму, стоявшего рядом и просто попросила:
– Поехали домой? Иначе я с ума сойду.
Весь оставшийся день я провела в потеряном состоянии. Признать очевидный факт, что меня воспитывал неродной отец оказалось не так-то просто. На столе лежал нераспечатанный конверт, привлекая взгляд, но я почему-то медлила его открывать. Возможно, потому, что понимала, что после его прочтения жизнь не будет прежней. А мне так не хотелось что-либо менять в моем устоявшемся мире.
Но к вечеру я все-таки не выдержала. Вскрыла, достав сложенный пополам исписанный мелким почерком лист.
"Здравствуй, Ксюша! Не знаю имею ли я право называть тебя дочерью, если не воспитывал и не знал о твоем существовании до недавнего времени. И вряд ли ты примешь мои оправдания, тем более, что прошло столько лет.
Если бы можно было повернуть время вспять, вернуться в прошлое и все исправить, клянусь, я бы все отдал за эту возможность.
Я любил твою маму. Очень любил. Но молодость и амбиции сыграли злую шутку, подменив ценности. Мне не хватило ума, а потом и смелости, чтобы вернуться, выяснить причину ссоры и жениться на любимой женщине. Тогда бы я точно не пропустил новость о том, что у меня будет дочь!
Но, увы! Судьба распорядилась по-другому. И о тебе я узнал лишь спустя много лет, когда отцом тебе стал совсем другой мужчина, заменив меня.
Я так и не решился рассказать тебе об этом лично. И, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет на этом свете.
Все, что я могу сделать - это обеспечить тебе и твоим детям безбедное будущее. Может быть, хотя бы так частично заглажу свою вину перед тобой.
Смешно и грустно: я зарабатывал и строил свою империю для потомков, которых, кроме тебя, Бог так мне и не дал. Я столько лет мечтал о детях, не зная, что у меня есть ты.
Может быть, когда-нибудь, хотя бы в мыслях, хотя бы однажды ты назовешь меня Папа. Я хотел бы на это надеяться. Как и то, что ты придешь на мою могилу.
А у твоей мамы прощения просить я буду уже лично. На небесах."
Я сидела, потерянная, держа в руках письмо и ревела. Письмо промокло от слез. Они непроизвольно катились из глаз и огромными мокрыми каплями расплывались на бумаге, застилая скачущие буквы.
Мне было жалко Артура, себя, маму, папу. Всех, кого затянула эта воронка судьбы. И я так и не смогла определиться как мне быть дальше.
Простить Артура и принять его подарок? Или плюнуть на все и пускай катится туда, где был все эти годы?
– Эй-эй-эй, ты чего плачешь? – Теплые руки любимого мужчины обняли за плечи, разворачивая к себе. – Ксюша, что не так? Малышка?
