боку.
— Нормально — все утро собирала Амалю на собеседование. Выучила несколько новых слов, которых раньше не слышала. К сожалению, Данька тоже их выучил, — засмеялась я.
Потянулась к мужу и чуть не замурлыкала от удовольствия, когда его рука принялась гладить мою спину, а губы прошлись по шее легкими поцелуями.
— Ничего, парню полезно расширить словарный запас. Не кисейная барышня, от пары крепких фраз заикаться не начнет, — Янис провел костяшками пальцев по моей щеке. Наклонился и жадно поцеловал в губы.
— Мир, я соскучился. Пойдем наверх, пока никому нет до нас дела?
Глядя ему в глаза я отрицательно помотала головой. Набрала полную грудь воздуха и выпалила:
— Янис, пришли наши с Данькой анализы.
Глава 66
Янис Славинов
— … «…пришли наши с Данькой анализы»
Я смотрел в запрокинутое ко мне лицо, в тревожные зеленые глаза и не знал, что мне делать.
На мою почту тоже пришли эти результаты, а в сейфе лежали отчеты по делу об «умершем» ребенке Мирославы и о женщине, родившей моего сына.
Отчеты были не от моих безопасников. Все-таки свою службу я набирал с расчетом на качественную охрану, а не сложные расследования. По серьезным делам я всегда обращался в другое место — к своему старому приятеля Славке Говорову, крутому спецу в одной очень государственной структуре.
Вот и с этим расследованием пошел туда же. Не хотел, но пошел, потому что пообещал Мирославе.
Теперь смотрел в ее полные надежды глаза и не знал, хватит ли у меня смелости позволить ей все узнать. Потому что вся та мерзость, что произошла восемь лет назад случилась и по моей вине тоже. Я не знал, простит ли это моя жена, и не хотел рисковать.
Особенно не хотел сейчас, когда наши с Мирославой несостыковки исчезли, и мы, словно кусочки пазла, вошли друг в друга. Разместились так, как должны — идеально совпадая, потому что вырезаны исключительно один под другого. Слишком хорошо мне было, чтобы рискнуть потерять это…
— Мир, ты уверена, что хочешь знать? Зачем туда лезть, если у нас и так все отлично. Ведь отлично же? — это спросить у меня хватило смелости.
Еще была маленькая надежда — вдруг мой решительный ежик передумает и оставит все как есть. Вдруг ей тоже хватит того, что все и так хорошо.
— Янис, ты меня пугаешь, — она облизнула губы, заставив мой взгляд залипнуть на них.
И я сделал то, что давно должен был, но смелости никак не хватало — на самом деле крутой перец Янис Славинов тот еще трус!
Подхватил свою психологиню, посадил себе на колени и глядя в изумленные зеленые озера сказал:
— Мир, я тебя люблю.
Сказал и меня словно попустило. Оказалось, это так просто и правильно, говорить своей женщине о любви.
— Славинов, ты что? Ты же не умеешь чувствовать. Ты робот-андроид, ледяной к тому же, — она смотрела на меня серьезно, немного недоверчиво. Но на дне зеленых глаз росло и ширилось что-то такое, от чего мое собственное сердце вдруг с силой бахнуло в грудную клетку. Снова бахнуло и дальше понеслось галопом.
— Оказывается умею, Мир.
Потянулся к ней, ловя улыбающиеся губы. Полез под платье, не в силах удержаться и не начать лапать гладкие коленки, которые с первого взгляда безумно мне понравились. Понравились, но я старательно делал кислую физиономию, когда залипал на них взглядом.
С Мирославой всегда так — рядом с ней бесчувственная скала, расчетливый и бездушный Янис Славинов куда-то исчезает. На его месте появляется волнующийся пацан, мечтающий пригласить красивую девочку на свидание с прицелом поцеловать, и не уверенный, что не схлопочет за это по морде.
— Я-янис, ты что! Зайдет кто-нибудь! Увидит…, - запищала ежик, когда мои пальцы проползли гораздо выше коленки и занырнули под трусики. Не мои любимые розовые, а вполне сексуальные, черно-кружевные, но все равно красивые.
— Никто не увидит! Прислугу я отпустил по случаю воскресенья. Эльза к подружкам умотала…
— Данька зайти может, — простонала моя сладкая, закатывая глаза от удовольствия. Не знаю, гормоны тому виной или что, но сейчас, когда Мир уже на четвертом месяце она еще чувствительней стала. Отпад просто!
Чуть не рыча от ломающего пах возбуждения опрокинул ее спиной на диван.
— Сын у нас умный парень, Мир. Он только рад, когда мы с тобой… нежничаем, и не просто так смылся из гостиной.
Э-эх, тупица ты, Славинов! Вот зачем слово «сын» в такой момент произнес, да еще «у нас» добавил?!
Стоило этому прозвучать, томная поволока в зеленых глазах мигом уступила место только-только ушедшей тревоге.
— Янис, прекрати! Анализ! — тонкие руки принялись решительно меня отпихивать.
— И расследование! Ты обещал, что все выяснишь про мать Даньки! Или соврал, чтобы я от тебя отвязалась?
Я замер. Уткнулся лбом в ее лоб. Вдохнул ее обалденный запах — луг, вереск и солнце, — и признался, словно голову на плаху положил:
— Нет, Мир, не соврал. Уже неделю, как выяснил…
Через несколько минут мы сидели в моем кабинете.
Мирослава, с неестественно прямой спиной и застывшим лицом держала в руках папку, которую я вынул из сейфа. Деревянными руками перебирала бумажки, приложенные к отчету — всего несколько незначительных копий. Остальные бумаги были тщательно уничтожены много лет назад.
В основном картина той дряни, что устроила моя бывшая жена складывалась из устных показаний немногочисленных свидетелей, которых Славке удалось отыскать. Из них, да еще нескольких фальшивок, на которых стояла подпись самой Мирославы…
— Янис, как такое возможно? — она подняла на меня сухие, тусклые глаза.
Пожал плечами — сказать мне реально было нечего. Оправдываться тоже не было смысла — все уже произошло.
— Почему ты все это допустил тогда? Неужели не знал, что творила твоя жена? — в голосе Мирославы не было обвинения. Только непонимание.
— Мир, когда Дина забеременела, у меня как раз шло серьезное расширение бизнеса. Первые сделки с китайцами. Я из Сингапура месяцами не вылезал.
Меня это не оправдывает, конечно. Но мне и в голову не приходило, что Дина такое замутит. Тем более, она ведь реально забеременела. Я с ней на первое УЗИ ходил, мне фотографию ребенка там дали.
Потом я надолго умотал в Сингапур, а Дина сделала аборт. На самом позднем возможном сроке — она очень не хотела рожать.
— Но ведь… У тебя была служба безопасности, — Мир посмотрела на меня несчастными растерянными глазами. — И деньги… Все это стоило огромных денег для твоей жены. Неужели никто ничего не заметил и тебе не доложил?
— Мир, это
