ягодицы в противоположную сторону. Далее два шага вперёд, покачивая бёдрами, отступ вправо, волна. В танце растворяюсь, сосредотачиваясь на движениях, чтобы чётко их выполнить.
У нас всё готово для отчётника, и мы только отрабатываем и отрабатываем все танцы, доводя их до совершенства. Наступают тяжёлые дни: сначала подготовка и сам отчётный концерт, а потом конкурс красоты, для которого явно понадобится моя помощь, работа, учёба. А ещё мне надо как-то принять, что не нужна любимому человеку. Тяжело, но я справлюсь. Не могу не справиться.
У Вьюнковой, кажется, налаживается личная жизнь, хотя она называет это интрижкой. Ну-ну, интрижка, как же. Вряд ли Егор с ней согласен. Мне неловко, что подруга сдерживает свои эмоции, упоминая о нём, потому что боится меня задеть, получить своё счастье, пока я варюсь в своём коконе мучений, на которые, похоже, сама себя обрекла, когда решила поиграть с поспорившим на меня мажором. Сама, получается, виновата.
Тяжело вздыхаю, на что сразу реагирует Злата, находящаяся ко мне ближе всех.
— Поссорились? — с сочувствием спрашивает она.
— Что-то вроде того, — уклончиво отвечаю и открываю бутылку, чтобы глотнуть немного воды.
— Я недавно с Ником тоже крупно поскандалила. Он не захотел поехать к моим бабушке и дедушке знакомиться и просто отдохнуть. Видите ли, это серьёзный шаг. Будто я его под венец тащу, — закатив глаза, цокает языком девушка. Забавная такая со своими первыми отношениями. А совсем недавно ещё переживала, что ни разу ни с кем не целовалась. Вон какая жизнь непредсказуемая. — Но мы через несколько дней помирились. И вы помиритесь, — будто спохватывается и добавляет чуть виновато. — Не переживай.
— Постараюсь, — улыбаюсь одним уголком губ, а потом мы снова репетируем один из подготовленных танцев.
А сразу же после студии, придя домой, провожу занятие по истории, хотя сил уже не хватает совмещать столько дел. Но я просто не могу бросить одиннадцатиклассников посреди учебного года, когда они столько со мной прошли для сдачи экзаменов. Думаю, после этого моё репетиторство будет закончено, потому что наступит новый период в жизни.
— Собирайся, мы едем на мероприятие, — на следующий день приказным тоном говорит подруга и бросает на мою кровать какой-то свёрток.
— Не хочу, — накрыв тетрадью голову, стону я, будто это смягчит настрой Евы.
— Не обсуждается, — непререкаемым тоном, отрезает она. — Через час чтобы была полностью готова, — и скрывается за дверью, не оставляя шансов на возражения.
Полежав пару секунд и поглядев в потолок, с тяжёлым вздохом поднимаюсь и иду смотреть, что мне приготовили. Красивое тёмно-синее платье с непривычно глубоким декольте. Долго смотрюсь в зеркало, пытаясь принять вырез на груди, который мне, впрочем, очень даже нравится. Чувствую себя роковой женщиной, настроение даже поднимается и появляется желание развлечься, а не сидеть и тухнуть в спальне.
— Ева, какой макияж к нему делать?! — открыв дверь, кричу в глубь квартиры.
Не проходит и минуты, как Вьюнкова появляется у меня на пороге, в каждой руке держа по пухлой косметичке и широко улыбаясь, накрашенными по обыкновению красной помадой.
— Другое дело, — удовлетворённо заключает она, повертев моё лицо в своих руках.
— Теперь-то скажешь, куда меня тащить собираешься?
— Папу позвали на какую-то сходку успешных бизнесменов. Идём всей семьёй, ещё и Ромку прихватим, хоть он яро сопротивлялся, — хмыкает.
— Тебя же Егор звал сегодня на свидание, — припоминаю сегодняшний подкат парня в институте.
— А я не согласилась, — пожимает плечами и закрывает палетку теней, которую тут же убирает обратно в косметичку. — Не всё сразу. Да и не обязана я по первому зову с ним куда-то идти и проводить своё свободное время. Что хочу, то и ворочу.
— Огорчаешь мальчика, — лукаво улыбаюсь я, глядя на светящуюся от счастья подругу. — Как тебе не стыдно? А-та-та тебе надо сделать.
— Да я ж не спорю, но до этого мы ещё дойдём, — расправляет мои волосы, после чего надевает преступно короткое и облегающее платье.
— Развратница, — качаю головой.
— Пф, подумаешь, — фыркает она, расчёсывая свои волосы. — Ты тоже не скромница.
Ради такого случая вся семья Вьюнковых приехала раньше, поселилась в гостинице. Васильки в восторге, считают, что идут на бал. Ага, если только в современных реалиях. Но мне тоже интересно посмотреть, чем живут какие-нибудь Рокотовы или Бреусы. Надеюсь, там не наткнуться на знакомые лица. Но вряд ли это исполнимо. Будет совсем наивно на это надеяться.
А я словно накаркала. Первым на кого натыкается взгляд — это Вика, которая выглядит странно. И дело вовсе не в одежде. На её лице отражена дикая злость, направленная на молодого человека на сцене, что вещает о своём успехе. Вроде. Я не вслушиваюсь. Они примерно все об одном и том же говорят, не зависимо от сферы деятельности. Не буду лгать, что её состояние меня очень радует. Не всё же ей портить другим жизнь.
Осматриваюсь по сторонам, разглядывая людей. От каждого так и веет снобизмом и высокомерием, но всё же не от всех, как оказывается. В противоположной стороне у высокого столика стоит переговаривающаяся между собой пара, между которой чувствуется даже из дали уважение. А между ними девочка в красивом бальном платье розового цвета. Вот она поворачивается, и я могу разглядеть её лицо, которое мне кажется знакомым, хотя на сто процентов уверена, что никогда с ней и её родителями не пересекалась.
Тут на мою талию ложится рука. Ромка обнимает сразу и меня, и Еву. Не сговариваясь, целуем его в щёки и начинаем смеяться от его мнимого недовольство, что мы оставили на нём свои метки. Впрочем, их мы уже оттираем с его кожи.
— Хватит бухтеть, — осекает его Ева. — Будто мы не знаем, что тебе это нравится.
Но ответить другу не даёт возникший словно из ниоткуда парень. Его взгляд мечет молнии, но он сохраняет видимое спокойствии.
— Ой, Егор, и ты тут? — «удивляется» Ева, по глазам и улыбке которой сразу всем становится понятно, что она знала, что встретит его здесь. Эта стерва, глядя на парня, кладёт ладонь на плечо напрягшегося Ромки. — Вот видишь, мы сегодня встретились. Мам, пап, — не даёт никому опомнится, обращаясь к родителям. — Познакомьтесь, это Егор.
— Будущий родственник, — сладенько улыбается Бреус и первым протягивает дяде Кире ладонь для рукопожатия.
Мужчина отвечает, с прищуром осматривая кандидата в мужья своей старшей дочери. Оба напряжены, однако стараются скрывать это.
— Далеко идущие планы, — произносит дядя Киря.
— Ольга Геннадьевна, — тетя Оля тоже протягивает ладонь, на которой Егор оставляет поцелуй. — А это Кирилл Трофимович, — возвращает руку на локоть мужа и незаметно поглаживает его, стараясь успокоить.
— Приятно познакомиться, — парень
