Четвертий курс. У магистратуру збирався.
— К бриттам в магистры, что ли? И как евроинтеграция? Офигительно горд ускоренно ассоциированным хвостом?
— Це тимчасово. Королева обицяла…
— Я в курсе. Новые земли, хутора, рассвет демократии, Нью-Кыив и льготное кредитование закупок сельхозтехники.
— Та звидки ви… ФСБ⁈
— Нет, я домохозяйка-общественница. Что с тобой делать. Десять Пять Пятый?
— Добейте. Боляче… моторошно…
В содержательную беседу влезла Лоуд, умело вытряхивающая очередного мертвеца из одежды:
— Не пойму, чего вы там бормочите, но сдохнет красавец. У самцов любой хвост ющецово чувствителен. Вон как кровью исходит.
Дамы посмотрели на круп пленника — остатки хвоста выглядели безобразно. Несчастный застонал, тоже пытаясь разглядеть увечье.
— Не жилец наш шмондюк, — резюмировала Лоуд, швыряя очередные брюки в кучу одежды. — Даже жаль, мешок он старательно волок. Подучить бы подзаглотника, толк бы вышел.
— Ты, милосердная, какого хрена над мертвыми измываешься? Устроила некрофильский стриптиз.
— Ничего я не устраивала. Куртку себе подбираю. Если этак пойдет, я вообще без красного останусь.
— Ты в их содранных штанах куртку подбираешь?
— Штаны для порядка. Тут в карманах всякие разные разности попадаются. И вообще интересно. Ты ихние нижние портки видела?
— Видела.
— Вот я и говорю — смешная ющецовость. И вещицы интересные, — Лоуд показала табакерку и маленькую, обтянутую кожей серебряную фляжку.
— В посудине есть что-то? — уточнила Катрин.
— Булькает.
— Давай сюда.
— Э, что за ублёвость? Этого красноча я сама на нож взяла — вон в нем моя дырка.
— Не кудхай, флягу верну. А спиртным поделись.
— Это что, на жопу мешконосцу тратить? — возмутилась догадливая коки-тэно.
— Эксперимент проведем.
— Не потрибно знову експеримент! — испугался Илля Десять Пятьдесят Пять.
— Нужно! — вдохновилась Лоуд. — Мы вот на салми с парусом экспериментировали — не фрух, что помогло, но было очень интересно.
Тянуть не стали: прихватили ремнями хвостача за руки за ноги к столу, Лоуд заткнула взвывший рот страдальца толстой стопкой галет. Мин успел подточить свой нож. Собственно, ампутацию закончили в полминуты. Больной мычал-кашлял, дробил зубами галеты, а пострадавшее место уже было продезинфицировано и зашито. Шов залепили крест накрест лейкопластырем.
— Даже странно, — заметила Лоуд, зашвыривая останки изломанного хвоста к мертвецам. — Был ющецовенький, но дарк. А теперь просто тощая мужская жопа. С крестом.
— В жизни полно всякого трансцендентального, — согласилась Катрин.
Прооперированного сняли со стола, чтоб в бою не мешал, сунули в угол. Десять Пять Пятый обнял съестной мешок и рыдал, дожевывая свой кляп.
— Опыт правильный, может и выживет доходяга, — пробурчал Мин, горестно озирая вверенную батарею. — А нам-то что делать? Боевые резервы на исходе.
С пулеметной батареей действительно обстояло не очень: один МК-2.2 опрокинуло взрывом, другой испускал дух, в смысле пар, — поврежденные трубки и клапаны потеряли герметичность, давление в котле стремилось к нулю.
— Техника исчерпала свой ресурс, стало быть, в решающую схватку пойдем порядочными бойцами, а не паровыми котлетами, — отметила положительную сторону непростой ситуации комендантша.
— Может, это еще и не решающая схватка, — возразила оптимистка-оборотень. — Тут еще подергаться очень даже можно.
— Подергаемся. Но тут уже такая переполненная мертвецкая, что просто задохнемся как шпротины. Так что ты, не дожидаясь финала, под шумок выползай. Полагаю, раненого хвостача изобразить не затруднишься?
— Да какие с ними трудности? Только я выползу, а меня хвать, и хвост отсекать или лапу? Бегай от них потом. Лучше я подпорченным красначом побуду.
— Валяй. Только если в сержанта обернешься, с усами осторожнее. Ты их так топорщишь, что губа заворачивается. Довольно нездоровое впечатление этакая манера производит.
— Усы чудные, какой-то щеткой растут, — объяснила оборотень. — Непривычно, приноровиться нужно.
— Они, видимо, стриженные. Кажется, такие специальные машинки есть. Патентованные.
— Машинка⁈ — Лоуд алчно заозиралась. — Сейчас, пока тихо…
— Ищи-ищи, — подбодрил от амбразуры Мин. — Потому как дальше искать некогда будет. Наш десант идет!
Гарнизон кинулся к амбразурам…
Берег просматривался не очень хорошо, но было видно, что вблизи причала по реке осторожно скользит драккар. Потом в ручей вошла лодка, вторая… Выскочили бойцы, на миг образовали ощетинившийся копьями строй, тут же рассыпались, прячась за камнями: агентурные разведданные были учтены, возможно, глорские морпехи и не особо верили в существование шарометов, но береженого боги берегут… К пристани, наконец, рискнул подойти драккар, первыми выскочили арбалетчики, засели за штабелем бревен…
— Драпают хвостачи, хвосты поджав, — ухмыльнулся Мин.
Было видно, как разрозненные группки и одиночки из лагерного охранения убегают по валу — береговой рубеж и пристани были сданы без боя. Катрин начала прикидывать, где именно противник вздумает закрепиться…
— Пусть тот Логос пополам провалится, но очень вовремя морские мордосы заявились,
— задумалась Лоуд. — Прям как по плану многоумному.
— Может, и по плану. Тут еще самого Командора стратегическая выучка, — намекнул Мин.
— Да быть того не может⁈ — восхитилась Лоуд. — Герои Севера⁈ Вот прям сюда, к нам⁈ Околеть мне, какое счастье! Да вы их вроде как ждали.
— Чего ж не ждать? Стратегический план имелся и он точно выполнен, — гордо заявил бывалый пулеметчик.
— Ага, Логос-пердун аж надулся от веры в тот ваш план.
— Может, Логос тут и не причем, — сказала Катрин. — Просто спешило войско, как могло. У нас там друзья. Слыхала о таком странном природном явлении?
— Друзья, хм, друзья… — Лоуд-Своя-Баба напряженно шевелила бровями. — Вроде слыхала. Не, точно слыхала. А, это я банях в Авморе гостила — очень любопытное место. Там одна дамочка, очень благородная, судя по шелковой простыне, как раз о таком рассказывала. Значит, бывают: женихи, мужья, импотенты, любовники, наложники и эти самые «друзья». Довольно редкая разновидность припёртости: они как-то между импотентами и любовниками впихиваются…
— Ладно, болтай да посматривай. А нам к делу пора. К деструктивному, — Катрин кивнула пулеметчику.
Мин вздохнул.
Пулеметы успели остыть, но разбирать приходилось аккуратно — коварные струйки пара норовили обжечь. Мин в боевых перчатках выдергивал затворы и клапаны, Катрин плющила их на полу молотком. Сквозь звон и лязг доносились комментарии Лоуд:
— Э, на меня ошметки отлетают! Я и так вся побитая. Вы не спешите, а то закудхаетесь. Далеко еще наши герои. По валу наступают, и по другой стороне крадутся. О, Сиплого вижу: заметный мужчина, сразу видно приличного
