тебя с собой? А он, без сомнения, согласится.
Напрягаюсь до кончиков мизинцев на ногах.
‒ Молчишь? ‒ Тео издает вздох. ‒ Признайся, что осознаешь, к чему это приведет. ‒ Пауза. ‒ Он представит тебя как мать Лириса и Эли.
‒ Он не посмеет. ‒ Потираю ладонями сгибы локтей. Внезапно атаковавший меня холод терзает кожу изнутри. ‒ Взять и вылить все это разом на общество Иммора? Да… черт же. Бредятина.
‒ А я предупреждал насчет его намерений. Судя по всему, вы с ним ни о чем похожем не разговаривали?
‒ Нет, конечно!
‒ Понятно. В голову мне только ничего тяжелого не запускай. Она у меня деньги приносит, так что еще пригодится. ‒ Тео, пощипывая себя за выпирающий подбородок, принимается задумчиво мычать. ‒ Полагаю, Вацлав ждет момента, когда ты будешь к этому готова. Не давит на тебя, а позволяет нормально дышать и жить.
‒ Класс! Вот спасибочки! ‒ С грохотом опускаю ладони на стол. ‒ Так? Ты ведь еще не закончил мысль? Вещай!
‒ Я вот что думаю, Лето. Твоя инициативность в плане наличия желания принять участие в таком исключительном мероприятии вполне может быть воспринята Вацлавом как намек на готовность.
‒ Ни фига! А если я скажу ему прямо, что пошел он в… темный угол. То что?
‒ Возможно, мое мнение не отличается объективностью, но наш господин, скорее всего, захочет получить что-то и для себя. Наконец. Презент, так сказать.
‒ Выдвинет условие за мою просьбу?
‒ Вы же с ним обожаете взаимодействовать на основе разнообразных условий.
Сползаю вниз и усаживаюсь на корточки, держась при этом за столешницу. Через некоторое время плечи начинают побаливать, но дискомфорт добавляет и ясности разуму.
Если все сказанное Тео ‒ правда, и Виви действительно собирается возвести меня в тот самый абсурдный статус, то воспользуется любой моей оплошностью.
Ну, заче-е-е-ем?! Зачем ему это?!
Все его Иммора же ошизеют от такой новости!
Одно дело сверкать исключительным цветом глаз, другое ‒ узнать, от кого они малявкам достались.
Да и я сразу же как под свет миллиона софитов лягу.
Прикусываю костяшку пальца и поднимаю голову. С моего положения видны лишь ноги Тео, и легкая тряска его коленей выдает беспокойство. Наверняка думает, не влип ли он случайно, оказывая мне поддержку.
‒ Если он обнародует это, то может подвергнуться жуткой критике от сородичей. ‒ Приподнимаюсь и выглядываю из-под стола, чтобы видеть реакцию собеседника.
‒ Никто не посмеет его критиковать.
‒ А втихушку?
‒ Лето, ты уже давно должна была сообразить, насколько пренебрежительно Вацлав относится к общественному мнению. А если быть точным: его оно абсолютно не интересует.
‒ Самоуверенный гад.
‒ Самоуверенности у него в избытке, это верно. ‒ Тео укладывает ногу на ногу и принимается задумчиво постукивать пальцами по коленке, будто на замысловатом музыкальном инструменте. ‒ Пожалуй, больший ажиотаж вызовет факт того, что у вас могут быть общие дети. Как вообще ваши клеточки умудрились сдружиться… кхем…
‒ Фу. ‒ Выпрямляюсь и опираюсь всем весом на стол. ‒ Лично я буду офигевать вместе с публикой.
‒ Так ты что, уже готова на признание?
‒ Да ни в жизнь! Просто выражаю свое отвращение к ситуации.
‒ А ты… ‒ Тео прекращает музыкальное представление. ‒ Не боишься, что попадешь под удар?
‒ Чего? ‒ непонимающе вытаращиваюсь на него.
‒ Если станешь полноценным и признанным членом семьи господина Люминэ, то вполне можешь превратиться в мишень. Как его детишки. Ведь Вацлав ‒ одна из главных целей противника.
‒ Слышь, я башку разбила, чтобы вытащить малявок из передряги. Неужели реально веришь, что мне за себя страшно?
‒ Сложно подобное вообразить. Беречь себя ты не особо умеешь.
‒ Видимо, поэтому даже Виви просил, чтобы я себя больше берегла. ‒ Фыркаю. ‒ Но раз он пытается прилепить меня к своей семейке, значит, не так уж сильно беспокоится по поводу моей безопасности.
Говорю и в тот же миг осознаю, что мой вывод в корне не верен.
‒ Ты уже с самого детства в семейном реестре, а твое право отпечатано знаком рода Люминэ, перекрывшим идентификационный номер безродного дитя из Клоаки. ‒ Тео машинально почесывает то место, где под одеждой скрыт его собственный знак. И, в отличие от моего, он является клеймом. ‒ Вполне может быть, что противнику, кем бы он ни был, уже известно кто ты и насколько тесно связана с родом Люминэ.
‒ С таким отгроханным комплексом, как «Солнечный сезон», было бы странно, если бы всякие вражины не заинтересовались, чем там занимается главнейших из главных, ‒ хмыкаю я.
Честно сказать, меня даже не ужасает эта мысль. Однако факт того, что в массмедиа не проскакивают какие-либо данные насчет эксперимента с биоматериалом, означает, что информацией будут пользоваться лишь в исключительных случаях. Если, безусловно, кому-то действительно что-то известно.
‒ Официальное признание тебя матерью детей неформального лидера Иммора может дать тебе дополнительную защиту. ‒ Тео чуть отодвигается вместе с креслом, по всей видимости, на подсознательном уровне понимая, что его предположения способны радикально вывести меня из себя. ‒ Хотя бы среди Иммора. Ну, в принципе и в теории. Согласись, в данный момент легче пристукнуть безымянную человеческую девчонку, чем содрогаться от новости о нападении на великую госпожу.
‒ Э? Великую госпожу? ‒ У меня аж щеки надуваются, когда я предпринимаю попытку одновременно поржать и выговорить абсурд, озвученный юристом. ‒ Ты про кого это? Про меня? Пхак-ха!
Полностью переключаюсь на смех. Или даже громкий убийственный хохот.
Тео меняет позу и усаживается весьма скромно, прижав коленки друг к другу. А его тяжкие вздохи через какое-то время перекрывают и мой ржач.
‒ Посмеялся бы вместе с тобой, если бы не чертов стресс, ‒ жалуется он. ‒ Думаешь, мне весело представлять тебя этакой величественной персоной?
‒ Тупую величественность мне придают Виви и его дурные поступки.
