Да и отношение к хозяину земли соответствующее.
Узнав, кто мы такие, сразу откуда-то выбегали нарядные молодки с караваями на расшитых полотенцах — всё честь по чести. От предложенных кушаний мы там отказались — только от своего стола недавно, но от пышного хлебушка я для порядка отщипнул — хорош.
— И всё-таки неприятно чувствовать себя так ловко нагретым, — посетовал Кузьма.
— Зато старосты нормальные.
Это меня особенно радовало. Серьёзные, деловитые мужики, хватка хозяйственная. В обеих деревнях я велел излишками не расторговываться, обещав скупить всё, что сами не съедят, пусть даже по цене вдвое выше ярмарочной — заморское-то зерно не посеешь, не вырастет оно у нас или вырастет, да не вызреет.
ПО ЕНИСЕЮ
Из Омских окрестностей скакнули в Красноярские. Третья деревушка была рыболовецкая.
— Приехали, однако? — спросил Кузя. — По карте — всё.
— Да, дальше почелночим.
Я съехал с дороги в пыльные бурьяны, следом пристроился грузовик. Все выгрузились и со сдержанным любопытством озирались по сторонам.
— Гористо тут, — высказался Фёдор. — А деревня-то где?
— До деревни дороги нет, только по реке. Если верить карте, около двадцати километров. Можно попытаться в городке кораблик какой-нибудь нанять да на нём черепашиться, а можно как мы — прыгать в зону видимости. Енисей — река широкая, по берегу большие шаги можно делать, километра по два, а то и по четыре. Фёдор, на тебе каждый раз пригляд: чтоб никого не потерять. Искать сильно несподручно будет, обратно большим шагом шагать будем, сразу сюда.
— Понял, ваша светлость.
— Хаарт, двоих ребят для присмотра за машинами оставь, — я, конечно, размытие на них поставил, но мало ли. — И пошагали!
До деревни Большие Сети пришлось сделать шесть портальных шагов. Последний — на пределе возможности. Предупредил Кузю: «Я пустой».
«Подзарядить?»
«Нет пока. Посмотрю, как Горушевы приборы справляться будут».
Настроение у меня было вполне неплохое. Сегодня я объявил перерыв от каналорасширительных уколов, меня не тошнило, и я внезапно осознал, какой это замечательный повод для радования жизни!
У берега возились с сетями мужики, увидели нашу вываливающую из портала компанию — рты поразевали.
— Это кто ж вы такие будете? — справился с оторопью один из рыбаков.
— А это нынче — хозяин сего благословенного места, — весело отрекомендовал меня Кузьма, — сам князь Дмитрий Михайлович Пожарский, с сопровождением.
Мужики стянули шапки и закланялись, сходу начав скорбно жаловаться, что место не особо и благословенное.
— Пойдёмте-ка осмотримся, — остановил их я, — с ревизскими сказками сверимся да поглядим на ваше житьё-бытьё. Там и расскажете свои беды-несчастья.
— И пожрать бы чего-нибудь неплохо, — многозначительно намекнул Кузя. — Его светлость когда сыт — он сильно благодушнее, чем когда голоден.
— Это мы мигом! — старший кивнул совсем молодому пареньку, и тот зайцем помчался к выстроившимся выше по берегу домам.
В общем, встречали нас и караваем, и накрытым столом. Рыбы царской во всяких видах — завались! Наелись, как те тузики.
— И чего ж вам, люди хорошие, неладно живётся?
И услышали от мужиков драматическую повесть. Река давала рыбу щедро — ловить не переловить. Только далеко деревенька получилась… да от всего, чего угодно. Дорог (в чём мы лично убедились) нет. Всю рыбную торговлю под себя несколько купцов-рыбопромышленников забрали. Сговорились меж собой, мерзавцы. Покупные цены на рыбу держат низкие, и с каждым годом всё ниже, совсем уж гроши предлагают. А хочешь купить что — снасть или продукты — так ломят даже не втридорога, а в пятеро-семеро, да и за тем ещё до ближайшего городка грести.
— Сами-то не сеетесь? — уточнил Фёдор.
— Неугодья для пашни, — пояснил староста. — С огородами ещё изгаляемся, картопля вот неплохо растёт, вместо каши приспособились. А без хлебушка грустно.
И тут с хлебом затык. Да ещё переписали их каждую семью как отдельный двор, даже если сыновья от родителей не отделились — чтоб, дескать, от уплаты денежного оброка не увиливали.
Так. С этими, похоже, разгребаться особым манером надо. И начнём с денег, которые мимо наших рук плывут.
— Рыбу забирать теперь Фёдор будет, — Фёдор, услышав о таком повороте дела, страшно удивился. — По реке нам без нужды плавать, напрямую в Москву сдавать будете. Думайте, как сохранять: коптить ли, солить, потому что чаще, чем раз в неделю вряд ли сподручно будет. Бочки какие, соль, прочее что для заготовки потребно — всё Фёдору записать.
Управляющий поднял ладонь:
— Позвольте, ваша светлость? — я кивнул, и он деловито обернулся к старосте: — Ежли у вас бабёнки в лес по ягоду бегают — мы б и ягоды взяли, вещь пользительная, да и на пастилу отлично идёт. Заготовленное всё не россыпью, а сложить в одну телегу, да с описью, — он слегка запнулся: — Грамотные есть?
— Я грамотен, — солидно ответил староста, — да почти все мужики разумеют.
— Отлично. Также к собранному список вам потребного приложить: чётко, по пунктам.
— И если вдруг у вас из-за этого с местными проблемы начнутся, — прибавил Кузьма, — не стесняйтесь, а сразу князю пожалуйтесь. Он своих людей никому обижать не дозволяет, ни каверзы чинить.
Мужики многозначительно переглядывались, а я прислушивался к ощущениям и внутренне хвалил Горуша: проводник с мелким накопителем в паре работали отлично, маны набралось уже столько, что и на портал до машин хватит, и на следующий — уверенно. Фёдор забился на дату первого пробного рыбного портала, сделал в своей пухлой амбарной тетради, с которой нигде не расставался, какие-то пометки. Пора и честь знать.
Рядом с машинами сидели волки. Деловая пчела собирала пыльцу с жёлтого донника прямо у них под носом — и это был единственный нарушающий тишину фактор.
— Ну что, — Кузьма развернул карту, — дальше на восток?
Этаким темпом мы за один день все
