доедая его ужин, стоит не мифическая смерть, а простой человек. Ну, может не простой, его одежда говорила, что это наверняка православный батюшка. Было одно непонятно, как он сюда попал, рядом не имелось ни одной церкви, да и вообще его дом находился далеко от дороги и населённых пунктов, где обычно располагаются церкви, в степи не найдёшь прихожан.
В окне мелькнула тень, заставившая Виталия повернуть голову и посмотреть в него. Сердце, начавшее потихоньку успокаиваться, ведь батюшка, явно являясь одним из сошедших с ума людей, судя по выражению лица, пока не проявлял агрессии, опять забилось как ненормальное, по лбу побежал пот. За окном находилась группа людей, насколько большая, трудно было сказать, окно не давало в полной мере осмотреться вокруг, но тех человек десять, что он увидел за окном, ему хватило бы с излишком. Некоторые из них нетерпеливо перебегали с места на место, пристально наблюдая за домом.
Это был конец, теперь, даже если он успеет добежать до висящей на гвозде возле дивана кобуре с пистолетом и пристрелит наглого священника, то люди снаружи просто закидают его шапками. Так как простого беглого взгляда через грязные окна хватило понять, что на улице желтолицых никак не меньше трёх-четырёх десятков, и это лишь малая часть, что он смог заметить. Что делать в данной ситуации, он не представлял, поэтому просто сидел молча и наблюдал, как батюшка, доев остатки мяса в сковородке, продолжил осматривать кухонную утварь на печке, явно в поисках ещё чего-нибудь съестного.
Вечно так длиться не могло. Ожидание хуже смерти, сковывающий всё тело страх, в конце концов, притупился, стал не таким осязаемым, как вначале, и Виталий решился:
- Мясо есть в погребе. «Хотите достану?» —спокойно спросил он батюшку, который опрокинул крышку с одной из кастрюль, и та звонко зазвенела на железном листе печи.
Мужчина посмотрел на него. Его взгляд был равнодушным, без вопроса или любопытства, можно сказать, застывшим, словно на картинке. Виталий нерешительно встал, постоянно наблюдая за мужчиной в рясе. Тот в свою очередь продолжал смотреть на него, не делая никаких движений.
Поняв это как за согласие, Виталий медленно подошел к деревянному люку погреба и, взявшись за металлическое кольцо, поднял крышку. Вниз, в темноту уходила деревянная лестница. Взяв со стола фонарик, Виталий, включил его и медленно спустился вниз. Мелькнула мысль, закрыть за собой крышку погреба, чтобы таким образом спрятаться от сумасшедших, но как её удержать, если люк попытаются открыть, с внутренней стороны не имелось запирающих устройств, в них просто не было необходимости.
Осветив полки, с банками, Виталий дошёл до ниши, где лежал лёд, а на нём вырезки мяса в вакуумных упаковках, он схватил несколько первых попавшихся сверху, стараясь выбрать не замёрзшие, а просто охлаждённые куски и, не спеша, поднялся наверх. Батюшка продолжал стоять на месте возле печки. Не решаясь подойти близко к человеку в рясе, Виталий положил несколько кусков мяса на край печки и отошёл в сторону.
Мужчина, взяв один из пакетов, понюхал его и мгновенно вцепился зубами в целлофан, разорвав его. По дому сразу распространился запах свежего мяса. Поедая мясо прямо вместе с упаковкой, батюшка не обращал внимания, что кровь из пакета пропитала его широкую и пышную бороду, капая с неё на пол. Виталий, опасаясь пошевелиться, стоял в стороне, наблюдая за всем этим.
Неожиданно в проёме открытой двери в дом появился другой мужчина. Он был такой же крупный, как и православный батюшка, но одет в простую светскую одежду, которая теперь была изрядно испачкана. Вслед за ним последовала женщина непонятного возраста. Увидев Виталия, они немедля направились в его сторону.
«Ну вот и всё» мелькнула мысль в голове, как неожиданно батюшка в рясе, оторвавшись от своей трапезы, не выпуская толстую книгу из руки, прямо этой книгой, наотмашь, ударил мужчину в голову. От чего тот отлетел назад к двери, снеся своим телом бегущую за ним женщину. Священник развернулся в сторону упавшей на деревянный пол парочке, при этом повернулся к Виталию спиной.
Сбитый на пол мужчина не сдался, подскочив на ноги, он бросился на батюшку, занеся над головой руки для удара, но тут же оказался опять на полу, снова получив крепкой книгой в область лица. Виталий, сообразив, что сумасшедшим пока не до него, собрав все свои немногочисленные силы, бросился к дивану, благо до него было пару шагов, и схватил кобуру с пистолетом. Он знал, что в оружии полная обойма, остальные патроны имелись россыпью в кармане куртки. Достать пистолет из кожаного изделия, передёрнуть затвор, оказалось почти секундным делом.
Направив оружие на дерущихся у порога сумасшедших, Виталий замялся. К тому времени в драку вступила женщина, вдвоём с мужчиной они потеснили батюшку, стараясь нападать на него с разных сторон одновременно. По сути, надо было расстрелять всех троих, а затем закрыть дверь на засов, но что-то его останавливало сделать это. Где-то внутри он чувствовал, что, убив этих троих, особенно батюшку, это не спасёт его, более того усугубит и без того шаткое положение. Только тогда, когда женщина бросилась в ноги мужчине в рясе, схватив их в объятья, а её напарник ударом ноги опрокинул батюшку на пол, после чего они вдвоём принялись избивать лежащего на полу, решение пришло мгновенно.
Практически в упор Виталий произвёл два выстрела в головы женщине и мужчине. Увидев, как они мгновенно завалились на пол, отошёл назад к кухонному столу, держа пистолет двумя руками, готовым применить его и дальше в случае необходимости.
Батюшка неторопливо поднялся на ноги, осмотрел убитых на полу, из-под которых изрядно набежала кровь. Постоял какое-то время над трупами, после чего, совершенно не напрягаясь, как будто они весили не больше крупной кошки, выкинул трупы на улицу. Используя только одну свободную руку, так как черная книга продолжала находиться в его левой руке. Её он использовал в драке как ударный инструмент, причём выходило это у него очень эффективно. За окном забегали силуэты людей, послышался треск рвущейся одежды, ломающихся костей, чавкающие звуки десятков челюстей.
Виталий нерешительно держал священника под прицелом пистолета. Батюшка опять подошёл к печке и продолжил свою трапезу, поедая охлаждённое мясо прямо с целлофаном. Виталий, прижимаясь к стене, затем к дивану, осторожно дошел до входной двери, которую незамедлительно закрыл, задвинув засов для надёжности. В закрытую дверь ударили, но не сильно, без энтузиазма. Вернувшись обратно к столу, продолжая держать человека в рясе
