Лола послушалась. Достав цепочку, она приложила кулон к груди и повернулась спиной, чтобы я застегнул замочек. Затем вдела в уши серьги.
— Ну как?.. — она нервно облизнула губы и мило покраснела.
— Лолита, солнце моё, я всегда говорил, что ты — самая красивая девушка на свете. И я НИКОГДА не откажусь от своих слов.
— Но ты же понимаешь, Оторва, я не могу принять твоих ухаживаний...
Я закатил глаза.
— Мы ПРОСТО ДРУЗЬЯ, мой ангел. Это дружеский подарок. И кроме того, — я смущенно потупился. — В последнее время я несколько раз смущал тебя... Ну, когда терял равновесие и утыкался прямо тебе в... В общем, от чистого сердца.
— Спасибо, — Лола поправила кулон. Он действительно умещался как раз там, где неоднократно бывала моя голова — то есть, между полушарий... И ПРОСТО НЕ МОГ не привлечь внимания.
— Тебе правда очень идёт. Никогда его не снимай.
— Привет-привет, я не опоздал?
Денница выглядел великолепно. Впрочем, как и всегда... Кожа лица малость красновата, как на мой вкус. Но это я придираюсь.
Лолита пригвоздила меня ещё одним, тяжелым, как ковровая бомбардировка, взглядом.
— Оторва, а этот что здесь делает?
После того, как Денница облапошил Лолиту с "Чистилищем", она испытывала к демангелу чистую, ничем не замутнённую ненависть.
— Как что?.. — Денница сделал вид, что возмущен до глубины души. — Пришел посмотреть игру. Как и все...
— Да, но что ты делаешь в НАШЕЙ ложе? — Лолита отодвинулась в мою сторону. При своих габаритах она ужалась минимум, вполовину.
— Это я его пригласил, — тихо сказал я.
Повисла тишина.
Условная тишина. В нашей, отдельно взятой ложе.
Стадион гудел, как улей, полный пьяных развесёлых пчёл.
За время подготовки к матчу, добрые граждане Сан-Инферно и гости столицы досконально изучили правила проведения подобных мероприятий. И заявились на игру во всеоружии: размахивая огромными поролоновыми пальцами, цветными флажками, дудя в дуделки, пища в пищалки и пронося под одеждой столько пива, что хватило бы заполнить стадион до краёв.
А это отличная мысль... — я на секунду отвлёкся. Регата на Оранжевом море. Яхты мчатся среди клубов дыма и языков пламени — вот это будет зрелище!..
— Оторва, ты всё-таки... — Лолита возмущенно фыркнула, не найдя подходящего эпитета. — Пригласить к нам в ложу этого... Признайся, он и тебе запудрил мозги.
Походу, Лола серьёзно сомневалась в моём душевном здоровье. Эх, то ли ещё будет.
— То, что мы с тобой заключили пари, ещё не значит, что мы должны вести себя, как отморозки, верно? — предложил я вчера вечером. — Давай пожмём руки, и сделаем вид, что мы друзья...
Денница согласился.
В конце концов, мы воспитанные люди. Каждый по-своему.
Вот я и пригласил его посмотреть игру вместе, в моей собственной ложе.
Нефилим — наполовину ангел, наполовину демон, — сказал Силантий. — Это даёт ему привилегию читать не только в душах смертных, но также и в их сердцах.
А вот мы, люди, говорим: чужая душа — потёмки. Но чтобы увидеть свет в конце туннеля, нужно находиться в ПОЛНОЙ... темноте.
— Оторва, — Лола отвлекла меня от размышлений.
— Да, дорогая?
— А почему, кроме нас, в ложе никого нет? — она обвела взглядом десяток пустых кресел и посмотрела на меня.
Я был готов к этому вопросу.
— Ну, ты знаешь, как это бывает... — смущенно потупившись, я поковырял пальцем дерматиновую обивку кресла. — Колька занят с игроками — кому водички принести, кому шнурки помочь завязать... Сигоньяк сидит в посольской ложе — во-о-он его шляпа с пером виднеется. Лилит не отлипает от барона...
— И тебе не обидно?
— Эм... Что именно?
— То, что ведьма променяла тебя на другого.
— Ты знаешь, нисколько. Как ни странно, они с Рэмбо составили очень гармоничную парочку: барон несколько сдерживает взрывной темперамент Лилит, а она придаёт яркости его несколько тусклому облику.
Я вгляделся в ложу заковианцев.
Так, Золтан таки прибыл на игру, как и обещал. И похоже, всё ещё один: пока что ему удаётся противостоять матримониальному натиску баронессы Фейрчайльд...
Но он уступит. Политика — дама, не терпящая возражений.
— А где девочки? — спросила Лолита. — Неужто ты зажилил места для своих подружек?
— Девочки со своими — они выкупили целый ряд на южной трибуне, — я показал, куда смотреть. — Во-о-он там Белоснежка: помаши ей ручкой.
— Да откуда ты знаешь, что это Белоснежка? — Лола недоверчиво прищурилась. — Просто какая-то чувиха с чёрной гривой.
— ПОМАШИ, ну что тебе, трудно что-ли?.. — я улыбнулся как можно безмятежней.
— Ладно, ладно... ЭЙ, БЕЛОСНЕЖКА! ПРИВЕ-Е-ЕТ!
Если б Иерихонские трубы когда-нибудь услышали, как орёт горгонида, они бы тихо и мирно скончались от зависти.
Тонкая фигурка с копной чёрных волос помахала в ответ.
— У дона Вито своя ложа, ты же понимаешь, — продолжил я с того места, где остановился. — Зебрина, правда, всё ещё в тюрьме... Но патриций согласился рассмотреть прошение о досрочном освобождении за хорошее поведение.
Лола фыркнула.
— Зебрина Коломбо пообещала хорошо себя вести?
— Ну, у неё есть отличный стимул: свобода.
— Не знаю, Оторва. Как-то в это не верится.
— Может, сделаем ставочку? — к нам наклонился Денница.
— Ни за что, — Лолита оттолкнула его локтем. — Мы не будем с тобой спорить. В смысле — БОЛЬШЕ не будем. Все знают, чем это заканчивается.
— Да ладно вам, игра ещё не началась, — осклабился демангел. — Скучно же.
— Отстань, Денница, — поддержал я Лолиту. — Хватит с тебя и одной сделки.
— Да кто говорит о сделках? — он возмущенно фыркнул. — Всего лишь небольшая ставочка. Так, мелочь... Если Зебрину выпустят за хорошее поведение, я верну тебе те десять тонн золота, что были должны Золик и Погги.
— Ты мне их и так должен вернуть, — резонно заметил я.
— Давай, соглашайся, — наседал демангел. Нимб над его тщательно уложенными волосами возбуждённо мерцал. — Будет с чем начать новую жизнь, когда ты продуешь мне ГЛАВНОЕ пари...
— Он тебе не продует! — вступилась Лолита.
— Ладно, — я протянул руку над её коленями. — Если Зебрина выйдет за хорошее поведение — ты отдашь мне двадцать тонн золота и ни унцией меньше.
— Идёт, — демангел, как коршун ухватился за мою руку. — Разбей, дорогая, — попросил он горгону.
