– Анна, скорее! – взывал Максимов в отчаянии.
Анита наконец нашла кнопку, нажала, и стальные полоски убрались обратно в кресло. Максимов вскочил и ногой выбил из руки полулежащего Кулика свой «Патерсон», который тот успел подобрать. Завязалась борьба. Анита схватила графский «Тауэр», и в этот миг с лестницы донесся грохот, а следом за ним жуткий вопль.
Алекс и Кулик мутузили друг друга на полу. Анита перепрыгнула через них и, выскочив из кабинета, побежала по лестнице. Она уже почти спустилась с башни, когда на ее пути возникла преграда. На нижней площадке в неестественной позе лежал, похожий на сломанного деревянного клоуна, владелец кровавого замка Цепешей. Его застывшие зрачки смотрели вверх, на отвратительном лице отобразилась боль.
Анита на цыпочках подошла к нему, выставив перед собой пистолет. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: граф Ингерас, или, поместному, граф Рэу, покинул этот бренный мир и переместился в глубины ада, где ему, безусловно, было уготовано надлежащее место.
Справиться с еще не до конца очухавшимся господином Куликом было не слишком сложно. Максимов скрутил ему руки поясным ремнем и думал, не лучше ли будет для надежности связать и ноги, когда вернулась Анита и сообщила, что граф, спасаясь от ненавистного ему солнечного света, споткнулся на лестнице и свернул себе шею.
Эта весть извергла из глотки Кулика целый фонтан отборнейших ругательств, а для Максимова стала одной из самых радостных в жизни. С замка и со всех, кто в нем находился, как будто спало страшное заклятье. Отступил смертельный страх, разжались пружины нервов, даже дышать стало легче.
Накрепко спеленав путами господина Кулика и заткнув ему рот, Максимов отволок его в подземелье и поместил в клетку, смежную с той, в которой сидел китаец, но отделенную от нее прочной переборкой. Анита тем временем известила Веронику о событиях в графском кабинете, и они вдвоем занялись откупоркой окон замка. Мрачные коридоры стали наполняться светом и весенним теплом.
Убедившись, что приспешник покойного графа никуда не сбежит, Максимов покинул подземелье и побежал – да-да, ноги сами перешли на бег! – к укрытию, где томилась Лилит. Он предвкушал, как сообщит ей о том, что все ее тревоги позади, что люди, которых она боялась, обезврежены и, значит, незачем больше скрываться. Он решил, что возьмет ее за руку, выведет из затвора и представит Аните. А там будь что будет. Грандиозная победа над злом не должна завершиться семейной склокой, это он знал точно. Анита верит ему и не станет упрекать за то, что он помог сироте пережить тяготы заточения. Они все вместе выберутся из замка, отдадут Кулика под суд, расскажут о преступлениях, творившихся под здешними сводами, и добьются того, чтобы Лилит, как одной из пострадавших, была оказана государственная помощь. После этого они отправятся своей дорогой, а она – своей. Ну, может быть, иногда будут переписываться, вспоминать совместные приключения. И всем будет хорошо.
Лилит открыла сразу, как только он выстукал условный сигнал. Она пребывала в сильнейшем беспокойстве. До ее убежища доносились звуки выстрелов и грохот, сквозь смотровые отверстия она видела, как замок наполнился светом, но ничего не понимала и забросала Максимова вопросами. Он объяснил ей все. Втолковал, что она отныне свободна и бояться ей нечего.
Лилит не поверила, несколько раз озабоченно переспросила:
– Свободна?
– Да! Идем отсюда!
Максимов обхватил пальцами ее тонкое нежное запястье, потянул к выходу, но Лилит осталась на месте.
– Ты что? Все еще боишься?
– Нет… – На ее губах расцвела улыбка, от которой душа Максимова затрепетала, как случалось уже не раз. – Но мне очень трудно свыкнуться с этой мыслью… Для меня там, снаружи, одни враги… кроме тебя…
– Там нет врагов, – убеждал Максимов. – Там друзья. Идем, я тебя с ними познакомлю.
– Подожди. – В руках у Лилит появилась бутылка розового анжуйского. – Давай выпьем. Это придаст мне смелости.
– Давай! Тем более есть за что.
Бутылка была уже почата. Лилит поставила на хрупкий ночной столик два бокала, Максимов разлил по ним вино. Взял свой бокал за тонкую хрустальную ножку.
– За то, чтобы с этой минуты твоя жизнь была светлой и безоблачной! За счастье, за удачу…
– И за любовь! – шепнула Лилит, грея свой бокал в мягкой ладошке.
Максимов запнулся, но спорить не стал:
– И за любовь тоже!
А что плохого в таком тосте?
Он выпил до дна, вино сладким щекочущим ручейком пробежало по пищеводу. Лилит стояла напротив, посреди комнаты, и не отрываясь смотрела, как он ставит бокал на столик, как достает из кармана платок, промакивает рот. Сама она даже не пригубила.
– Что же ты? Пей! – подбодрил он.
– Уже не нужно, – ответила она с той же чарующей улыбкой, в которой Максимову вдруг привиделось что-то зловещее. – Теперь все будет как надо.
– Что «все»? – спросил он очумело.
Лилит взяла его под локоть и повлекла к широченной кровати под балдахином.
– Что ты делаешь?.. – проговорил он, едва ворочая непослушным языком.
Да что там язык – все тело сделалось словно чужим, отказывалось повиноваться. Примерно так же было в душегубке у Вэнь Юна, когда чертов китаец отключил его с помощью своего зелья, чтобы поживиться кровью.
Но Лилит, эта умопомрачительная чародейка, совсем не похожа была на коварного азиата. Вот она рассмеялась так звонко и простодушно, что если и были сомнения в ее искренности, то они сразу отпали.
– Ты устал, отдохни… Полежи немного.
Да, он устал. Он столько сегодня пережил. Что, если прилечь ненадолго? Спать он не будет, просто чуток отдохнет.
Почему ей так смешно? Или это высвобождаются эмоции? Она в конце концов поверила, что ей ничто не угрожает. Это замечательно…
Максимов сел на кровать. Перина плавно прогнулась под ним. Лег. Ресницы слипались, дико хотелось спать. В мозгу звучало озорное сопрано:
Three blind mice. Three blind mice.See how they run. See how they run.Потом и голоса не стало слышно. А Лилит беззвучно смеялась, стоя над кроватью, и была невыносимо, невозможно хороша…
Глава последняя. Адам и Лилит
В книжном царстве. – Вавилонская башня и Великое Делание. – Необъяснимое поведение старинной мебели. – Анита удивлена, но не слишком. – Полтораста футов над землей. – Лилит меняет лицо. – Рассуждения о великом счастье для всего человечества. – В аквариуме. – Дважды профессор готовит сенсацию. – Без воздуха. – Ангел с лазурным нимбом. – Пророчество сбывается. – Клинок в рукаве. – Последнее сражение. – Прочь! – Куда глаза глядят. – Еще одна жертва трясины.
Впустив в замок свет и воздух, Анита дала Веронике указание собрать в дорогу вещи. Не все, а только самые необходимые, чтобы поместились в саквояж, который следует держать наготове. Очень хотелось верить, что земля в лесу завтра-послезавтра подсохнет и можно будет выехать отсюда. Если карету максимально облегчить, сняв с нее верх и превратив в открытую повозку, авось удастся проскочить гиблые места. В качестве проводника выступит господин Кулик, и пусть не притворяется, что не знает маршрута. Пистолет, приставленный к затылку, сделает его покладистым, в противном случае беспощадного убийцу не жалко будет и пристрелить.
