протяни руку, и я смогу коснуться холодных стен. Душа горела и рвалась к нему. Я даже не заметила, как сильно стиснула пальцы рувима.
– Погоди немного, девочка, еще не время, – сказал он тихо. – Твоя боль может сбить меня с ног. Удивительно, вот она какая – истинная любовь. Ты действительно готова на все, лишь бы оказаться сейчас рядом с ним.
– Если бы кто-нибудь предложил мне поменяться с ним местами, я бы даже думать не стала, приняв это предложение за дар! – не отводя глаз от башни, прошептала я.
– Теперь вижу, в чем именно была моя ошибка много лет назад, – опустил голову Шуст.
– Все познается в сравнении, – мягко сказала я. – Уже будучи знакомой с Ребеккой, я могу понять, почему вы приняли ее чувства за любовь. Сейчас мне кажется, что это безумие, но, возможно, много лет назад, когда они оба горели страстью, она затмевала прочие чувства, что таились глубоко в душе этой женщины.
Рувим поднял на меня глаза, и в них я увидела благодарность. Искреннюю.
– Все, что произошло, безусловно, трагедия, но никто из вас ее не желал. Вы были молоды, азартны, немного безрассудны. Вина лежит на многих, Шуст. Я говорила Итану и вам повторяю, не стоит брать это бремя лишь на себя.
Мне показалось, что рувим хотел что-то сказать, но отчего-то передумал. Он слабо улыбнулся своим мыслям и кивнул, приглашая продолжить путь. Я еще раз бросила взгляд на башню, терзаясь мыслями о том, какие именно кошмары видит сейчас Итан, и мысленно пообещала ему, что мы снова увидим друг друга и я сделаю все, чтобы облегчить его боль. Это обещание я дала не только ему, но и себе. Оно было мне необходимо, иначе ноги не оторвались бы от земли, и я не смогла бы покинуть это место.
– А вот и здание магического совета, – прошептал Шуст, указывая на большой особняк с двумя башнями, верхушки которых походили на короны. – Теперь будь предельно внимательной и постарайся не шуметь. Мы с тобой будем пробираться, словно слепые котята.
Я лишь кивнула, настраиваясь на нечто опасное. Мысли о моей цели, о том, зачем я все это делаю, придавали сил. Прежде чем сделать первый шаг, прикрыла глаза и вызвала в памяти образ Итана. Это помогло не сжаться от страха и не попроситься обратно в его дом. Внутри все дрожало от ужаса перед неизвестностью, но если я хоть что-то могу сделать для любимого человека, я сделаю, невзирая ни на что.
Шуст двигался значительно медленнее, постоянно озираясь по сторонам. Я едва дышала, шагая след в след. Представляя себе тайный ход, я думала о подземном лазе или о чем-то подобном, но как же я заблуждалась! Обогнув здание, рувим остановился неподалеку и, не отпуская моей руки, опустился на колени. Мне пришлось согнуться, чтобы нам обоим было удобнее. Шуст прикрыл глаза, сделал судорожный вздох и начал бормотать непонятные слова. Какое-то время ничего не происходило, и он даже растерянно распахнул глаза, но затем стиснул зубы и заставил себя продолжать. Заклинание зазвучало с таким надрывом, будто от него зависели многие и многие жизни. Именно в этот момент я поверила маленькому человечку, поверила, потому как смогла не хуже него самого разглядеть в чужом сердце глубокие страдания.
Заклинание сработало. Перед нами возник коридор. Но не подземный, весь в паутине, где в пыльном воздухе витал затаившийся ужас. Этот коридор был магическим. Прозрачным, узким и… сквозным.
– Невероятное заклинание, – улыбнулся рувим. – Экрен был талантливейшим магом, с невероятным чутьем на выдающиеся вещи. Где он его откопал, даже знать не хочу, но это мощнейшее заклятие. То, что показывал Брион, было тоже неплохим, но более рискованным. Место осталось прежним, но Экрен усовершенствовал вход, заботясь о нашей безопасности. В то время он один не терял голову, хотя бы иногда.
Последние слова прозвучали не без сожаления.
– Почему нельзя воспользоваться этим заклинанием в башне, чтобы повидать Итана? – спросила я.
– Мне жаль, но повторить такое мощное заклятие я не в силах. Да и мало кто другой, я думаю. Кроме разве что самого Итана, или, скажем, его матери. Сейчас я лишь открыл проход, установить его мне не дано.
Наверное, я слишком многого хотела, но разве можно меня в этом упрекнуть? Каждая минута, проведенная Итаном в башне, причиняла боль. Когда-то он был прав, сказав, что физические муки ничто в сравнении с муками душевными.
Коридор, по которому мы медленно передвигались, подрагивал и колыхался время от времени. И несмотря на то, что Шуст восторгался талантами Экрена, рувим все равно продвигался не без опаски.
Мы в буквальном смысле прошли сквозь стены, миновали одного за другим несколько охранников и спустились по длинной спиральной лестнице. Прошли длинным темным коридором, в котором слышали лишь собственное дыхание, и оказались у двери.
– Один шаг, Этель, – сказал рувим, – всего один – и мы в архиве.
Шуст сделал глубокий вдох и прошел сквозь закрытую дверь. Я даже зажмурилась, повторяя его действия. Когда оказалась по ту сторону, почувствовала легкий холодок и запах каких-то трав. Открыв глаза, приоткрыла от изумления рот.
Архив был прекрасно освещен множеством ламп, здесь было просторно и очень красиво. За этим огромным помещением отлично присматривали. Сотни полок с книгами и свитками, несколько столов с мерцающими на них лампадами, уютные кресла и огромные окна, занавешенные легким тюлем.
– Удивлена? – не без удовольствия спросил рувим, отпуская мою руку. Я вскинула голову. – Здесь можно побыть самим собой. Охраняется лишь вход. Нас не почуют.
– Как беспечно, – улыбнулась я.
– Попасть сюда невозможно, – ухмыльнулся рувим. – По крайней мере, так считают маги. Этот путь единственный, кроме законного.
– Вы спрашивали, удивлена ли я? – вернулась я к его словам. – О да, здесь очень красиво.
– Маги лелеют свой архив, гордятся им, тут они чувствуют себя несокрушимыми, – вновь усмехнулся Шуст. – Пойдем, у нас не так много времени.
Мы отправились в самую глубь просторного зала, сделали несколько поворотов и оказались у высокого стеллажа, под самый потолок забитого древними истрепавшимися книгами.
– Вот они, – шепотом сказал рувим, и мне на миг показалось, что он и сам благоговеет перед этим местом. – Теперь осталось найти свод законов, утвержденный более тысячи лет назад. Магов, составлявших его, уже не осталось, но каждое новое поколение придерживается всех пунктов, указанных в нем. Каждый новый член совета изучает и ставит свою подпись, снова и снова соглашаясь с предками. Последний магический совет был утвержден еще до гибели Алададриэна, с тех пор вряд ли кто-то заглядывал в эти книги.
– Почему их не пересматривают? – поинтересовалась я, касаясь пальцами ветхих корешков.
– А какой в этом смысл? Законы нового Дриэна просто добавляются. Они не могут противоречить древним, ибо люди больше не живут по соседству. Древние правила описывали взаимодействия двух миров, которые были единым целым. Нет Алададриэна – нет и его законов.
– Тогда как же мы ими воспользуемся? – повернулась я
