—И аппетит хороший,— замечает мама, с улыбкой наблюдая как я уплетаю румяные ломтики картошки.— Даш, расскажи, как твои дела?
—Да все хорошо. Работаю…— отмахиваюсь я, потянувшись за сыром.— Даже не знаю, что тебе рассказать.
Не могу я пока говорить с ней об Адиле. Не готова. Я слишком глубоко нахожусь внутри того, что между нами происходит, чтобы этим поделиться. И любой «неправильный» взгляд и промелькнувшее в нем разочарование обязательно замечу и расстроюсь. А я не хочу сейчас думать, анализировать и тем более расстраиваться. Я попала в особенную струю для двоих, и кажется, попади туда кто-то третий, пусть даже на словах — она прервется и иссякнет.
—А Дима как?— осторожно спрашивает мама.— Не давал о себе знать?
Все, что она знает о нашей ситуации — это то, что Дима упрекнул в измене, мы поругались и я вернулась к себе в квартиру. Почти правда, за вычетом нескольких деталей, в которые я едва ли когда-то смогу ее посвятить.
—Нет, он не появлялся.
У меня даже не было времени удивляться тому, что больше чем за полторы недели Дима ни разу не дал о себе знать. Даже если он осознал, что никогда не хочет меня видеть, в его квартире остались мои вещи. Ключей, кстати, у меня нет. В общем, странно, но думать об этом мне пока так же не хочется.
—Ну ладно. Что в Новый год? Меньше месяца осталось. К нам приедешь?
На протяжении многих лет пузырьки шампанского и бой курантов застигали меня в компании мамы и Олега. После загаданных желаний и обмена подарками, они по-стариковски ложились спать, а я присоединялась к нашей компании, по обыкновению отмечающей праздник где-то за городом. Вангую, последний пункт меню в этом году можно смело вычеркивать.
—Не знаю, мам. Честно говоря, пока не думала.
Не думать — девиз моей новой жизни.
—Обязательно приезжай. Игорь с дочками будет. Олег уже и салюты купил.
—Мам, посмотрим, ладно?— сдержанно улыбаюсь я.
Домой я собираюсь вернуться на такси, но из-за позднего времени и метели, Олег настаивает на том, чтобы меня отвез его водитель.
«Машина высокая, точно не застрянет. Сейчас полупьяных дураков перед праздниками развелось. Так надежнее».
Убаюканная монотонным голосом ведущего из радио-шоу, дорогой я засыпаю, предварительно успев отправить сообщение Адилю с вопросами «как дела»и «чем занят». Сегодня у сиделки выходной и он остается ночевать у матери.
—Приехали,— выдергивает меня из плотной дремы голос Анатолия.— Уснули, да? Погода сегодня такая. Одуряющая.
Я благодарю его за то, что довез, поздравляю с наступающими праздниками, и прихватив врученный мамой пакет с курицей и замороженными ягодами, спрыгиваю в рыхлый сугроб. Там же проверяю телефон. Адиль пока ничего не ответил.
Ладно,— успокаиваю себя.— Мы ведь и так всю неделю не расставались. Может быть он тоже уснул. Или играет в покер. Или общается с матерью. Перерыв — это нормально.
Голубоватый свет автомобильных фар провожает меня до самого подъезда: Анатолий, как надежный сотрудник и обходительный мужчина, хочет убедиться, что доставил меня в целости и сохранности.
Обернувшись, я машу ему рукой.Да поезжайте уже. Со мной все в порядке.
Все равно стоит. С улыбкой покачав головой, я нащупываю в кармане ключ и вздрагиваю от звука знакомого приглушенного голоса.
—Даш, подожди, пожалуйста. Надо поговорить.
Глава 42
От неожиданности и испуга ключи выпадают из моих пальцев и с пронзительным звяканьем валятся на ступени. Дима. Стоит возле крыльца в накинутом на голову капюшоне. Он специально караулил или его появление по случайности совпало с моим приездом?
От растерянности мой голос предательски взвивается, хотя с учетом случившегося между нами мне хотелось бы звучать спокойно и отстраненно.
—Поговорить? Я думала, ты уже все сказал.
—Дарья, у вас все нормально?— встревоженно слышится справа.
Это Анатолий, должно быть не узнавший Диму и решивший, что мне требуется помощь.
—Все в порядке,— заверяю я, примеряя на лицо дежурную улыбку.— Вы же помните Диму?
Дима поднимает руку в знак приветствия, после чего внедорожник отчима, подняв колесами брызги снега, наконец трогается с места.
Эта небольшая пауза позволяет мне немного прийти в себя. Хочет поговорить? Хорошо. Нам действительно следует расставить все точки над «I», ведь помимо отношений нас связывает общая компания и подвешенный вопрос с моими вещами. К тому же, поступок Димы обнулил чувство вины, так что прятать глаза я не собираюсь. Даже более того — сейчас я испытываю неожиданную злость оттого, что он так запросто объявился спустя неделю. После того как он вышвырнул меня, я была настолько не в себе, что на крышу полезла.
—Что ты хотел?— бросаю я сухо.— Говори поскорее, а то становится холодно.
Дима запускает руки в карманы куртки, неловко покачивается.
—В двух словах наверное не выйдет. Давай может быть в подъезд зайдем? Не хочу, чтобы ты мерзла.
На последних словах я не удерживаюсь от того, чтобы многозначительно не скривить губы. И это говорит человек, который без зазрения совести выставил меня в подъезд босиком и в пижаме?
—Знаю, я заслужил,— соглашается он, верно считав мою реакцию.— Но давай все же зайдем. Ты ведь без шапки.
Какая же я слабохарактерная. Стоит только почувствовать капельку заботы, как злость моментально стихает. Не похоже, что эти слова — показуха. Раньше Дима часто меня ругал, когда я одевалась не по погоде.
—Можем у тебя в машине поговорить,— без лишнего энтузиазма предлагаю я, оглядываясь в поисках знакомого Порше.
—Я, к сожалению, без руля.
Я напрягаюсь. Дима приехал сюда на такси? Но почему? Он пил? Если пил, то разговаривать нам не о чем… Хотя алкоголем от него совершенно не пахнет.
—Ладно,— помешкав пару мгновений, я решительно прикладываю ключ к замку домофона.— Давай поднимемся, а то у меня уже руки отваливаются.
—Блин, извини,— спохватывается Дима, и еще до того, как я успеваю среагировать, забирает из моих рук пакеты с гостинцами.— Совсем голова не соображает.
Может быть, стоит перестать пить,— мысленно иронизирую я, чтобы растравить в себе злость, гаснущую с каждым мгновением. Этот процесс совершенно мне не подвластен: такой Дима — вежливый, немного смущающийся и обходительный, слишком хорошо мне знаком. Именно эти качества в нем и пленили меня в свое время. Его такие естественные надежность и положительность.
Мы заходим в подъезд, поднимаемся на лифте до моего этажа. У меня даже мелькает мысль пригласить его войти, но в последний момент я себя останавливаю. Адиль ушел из моей квартиры не более суток назад, и как ни в чем не бывало приводить туда Диму, пусть и для простого разговора, будет неправильно.
