Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
в конце стола с правой стороны. Остальные гости последовали за ними и встали за стульями. Горничная подала хозяйке зажженный вощеный фитиль, и та поочередно зажгла каждую свечу. Всего их было семь. Затем погасили электрическое освещение.
Фойерштайн налил бокал вина, встал во главе стола и тепло произнес:
– Конечно, в наше время ритуалы целиком уже не соблюдаются! Но… «Да покинут все сердца меланхолия и страсть, рожденные из тоски и желчи!»
Он пригубил вино, подняв бокал в честь собравшихся, а затем все сели и сразу окунулись в оживленную беседу – все, кроме Вентшлера. Подали паштет из печени с сельдереем и оливками и маленькие хрустящие крекеры. Паштет был вкусный, но чересчур жирный, и он заставил себя высказать мнение хозяйке, которая разговаривала с чернокожим мужчиной, сидевшим по другую сторону от нее.
Улыбаясь, оба ждали, когда он скажет еще что-нибудь.
– А… – Ему в голову пришла безопасная уловка. – А как дела в вашей части света?
– Сейчас очень хорошо, – ответил Сикелоле. – Одно время было трудновато, пока буры не пошли на компромисс, но сейчас запустили программу всеобщего образования, и все весьма довольны. Между прочим, я читаю лекции по моральной философии в Кейптаунском университете.
О таком предмете, как моральная философия, генерал не знал ровным счетом ничего. Не разбирался он и в архитектуре – сфере деятельности ирландки, сидевшей справа от него, – и в психопатологии, на которой специализировалась фрау Дасс, соседка Сикелоле слева. Похоже, она работала консультантом в психиатрической лечебнице. Это совершенно противоречило убеждениям Вентшлера, считавшего, что сумасшедших нужно ликвидировать, если нельзя их заставить выполнять полезные работы.
Однако все остальные с охотой обсуждали эти темы и сотню других, спорили по любому поводу с видом специалистов. Ради всего святого, почему бы не обсудить что-нибудь действительно интересное – прежде всего, недавнюю историю?
Вентшлер держал ухо востро в расчете добыть хоть немного информации и все-таки услышал кое-какие волнующие подробности: о прошлогоднем летнем отпуске в Нью-Йорке, о полете на новом высокоскоростном трансатлантическом самолете, о сравнительных достоинствах автомобилей «Роллс-Ройс» и «Паккард», о чудодейственном лекарстве, полученном из южноамериканского растения и обещающем лечение ранее практически неизлечимых пациентов… И вот сердце Вентшлера подскочило, ибо фрейлейн Дасс наклонилась к фрау Фойерштайн и с ослепительной улыбкой поинтересовалась, не будет ли с ее стороны бестактно попросить включить десятичасовые новости по телевизору, поскольку там должен быть сюжет об этом лекарстве и работе ее больницы.
– И вас там покажут? – с восторгом спросила хозяйка. – Да? Тогда, конечно, мы должны посмотреть! Я прослежу, чтобы мы вовремя отужинали.
На смену паштету пришел рыбный рулет с соусом из хрена, и Вентшлеру удалось скрыть возбуждение. Новостная передача по телевизору! Что может быть лучше!
Расслабившись, он решил, что все же может позволить себе бокал вина, не притупив при этом чувств и не ослабив внимания.
Еще у него появился аппетит, и он сумел насладиться супом с клецками, жареным цыпленком с овощным ассорти и, наконец, яблоками, запеченными с корицей и жженым сахаром. Высокие напольные часы в углу столовой показывали почти десять часов.
Фрау Фойерштайн подала знак мужу и встала.
– Предлагаю выпить кофе и бренди в другой комнате, чтобы иметь возможность увидеть Аниту по телевизору!
По чашкам разлили черный кофе, к нему подали великолепный коньяк, мужчинам предложили сигары, а дамам – сигареты. Вентшлер не обратил на это внимания; его взгляд был прикован к телеэкрану.
Конечно, телевидение было ему знакомо; в конце концов, передатчик в Витцлебене вышел из строя из-за бомбежки всего лишь в прошлом году…
Он поправил себя. Это было в тысяча девятьсот сорок третьем. Не в прошлом году.
И мысль об этом вывела на первый план все то беспокойство, от которого он на время отвлекся. Калькгавер упомянул неподходящие альтернативы; может, это одна из них? Если так, вероятно, кто-то еще, помимо научного подразделения СС, открыл путешествия во времени и его целенаправленно сбили с пути. У него по коже пробежали мурашки. Сама идея о том, чтобы вести войну на поле битвы времени…
Но в этом доме, в этом городе царила совершенно не военная атмосфера! То и дело слышались звуки обычного транспорта, правда, у Вентшлера не было возможности выглянуть в окно. Так или иначе, Фойерштайн, сверившись в часами, включил телевизор.
– Сюжет будет не очень длинный, – извиняющимся тоном сказала фрейлейн Дасс. – Его, наверное, поставили в самом конце, так что, если хотите пока выключить звук…
– Если позволите, – хрипло перебил ее Вентшлер, – я бы посмотрел всю передачу целиком! Как вы знаете, я был за границей и… ну… немного отстал от жизни, поэтому стараюсь не пропускать новости.
И сел обратно на стул. Экран осветился, и на нем появился циферблат, показывающий без нескольких секунд десять часов вечера. И – о чудо из чудес! – в цвете! Белый на синем фоне!
Затем из динамиков полился звон колоколов, и часы сменились многоцветными флагами, а поверх них появилась надпись: «Weltnachrichten – Новости мира».
К вящему раздражению генерала, даты не было.
Вдруг Вентшлер стиснул бокал с такой силой, что чуть не расколол его. Он видел звездно-полосатый флаг, британский «Юнион Джек», французский триколор и сотню других.
Но где же черная свастика Рейха на бело-красном фоне?
Пока он пытался убедить себя, что ее просто не видно из-за названия, закадровый голос начал перечислять темы сегодняшних сюжетов: паневропейская конференция по поводу отмены виз для поездок в разные страны; торговое соглашение с Бразилией, подписанное в Рио; новый рекорд воздушной скорости; гастроли казачьего ансамбля песни и пляски; прорыв в психиатрии («Это про нас!» – взволнованно воскликнула фрейлейн Дасс); и новости спорта, в том числе съемки бейсбольного матча между Канадой и Бельгией на чемпионате на крытом стадионе.
Бейсбол???
Кипя от злости, покрытый испариной генерал, вынужденный внешне сохранять самообладание, смотрел тривиальную чушь, сменявшую друг друга на экране: в основном разговоры чиновников, обменивавшихся формальными клише на разных языках, с комментариями по-немецки. Ни одного человека в военной форме, сплошь гражданские. Потом на экране промелькнула белая точка, самолет на большой высоте. После этого показали инженеров, осматривающих самолет как с обычными, так и с реверсивными пропеллерами, до того похожий на все еще секретный «Dornier Do335» из его времени, что Вентшлер едва подавил восклицание ужаса… но это был шведский дизайн, первый летательный аппарат, преодолевший скорость звука.
Затем показали танцоров, и – какой кошмар! – выступали они на красном фоне с гигантской золотой эмблемой серпа и молота!
– Герр Шмидт! – прошептал рядом с ним Фойерштайн. – С вами все в порядке?
– Все хорошо! – выдавил генерал.
Неправда. Он
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
