class="p1">Я впервые оказался в комнате Грейс. Ее бабушка сидела перед телевизором: то дремала, то ругалась на канал VH1 за то, что показывают скудный набор видеоклипов. Она сидела неподвижно под монотонный звук с экрана, но если скажу об этом Грейс, то вроде как себе хуже сделаю. Испорчу малину не только налившемуся кровью члену, но и потому что Техас упрямилась определить миссис Шоу в дом престарелых.
Комната Техас оказалась в точности такой, какой я ожидал увидеть Грейс Шоу до ее шрамов: персикового цвета стены, увешанные ее фотографиями с бабушкой и в компании улыбающихся, пышущих здоровьем друзей. Белое льняное белье на кровати; помпоны и билеты на спектакли и фильмы, которые она посмотрела, были приколоты к доске вместе с написанными от руки письмами. Я заметил, что ее комната находилась в хорошем состоянии и, наверное, была восстановлена после пожара.
Техас хотела остаться тем человеком, каким была в прошлом.
Надеялась, что это возможно, и оттого ее трагедия была намного мучительнее.
Грейс Шоу совсем не похожа на меня.
Я уничтожил все, что походило на мою жизнь до трагедии. Грейс же держалась за свою изо всех сил и отказывалась отпускать прошлое.
Я стоял в ее комнате и ждал, когда она убедится, что у миссис Шо все хорошо, и поднимется наверх. Техас показалась в дверях с двумя стаканами чая со льдом. Не знаю, как и когда, но она умудрилась еще больше разукрасить лицо с тех пор, как мы вошли в ее дом.
Техас переусердствовала с тональником. Ее лицо словно было закрыто маской. Представить себе не могу, что так лучше. Да еще и эту чертову кепку снова напялила.
Мы стояли и смотрели друг на друга.
– Привет, – нервничая, снова сказала она. – Мэн.
– Техас.
– Как тебе наша погода?
О чем мы, черт возьми, разговариваем? Что-то я ничего не понимаю.
Я сглотнул подступивший к горлу ком.
– Вполне ничего.
Шагнул к ней.
Она замерла на месте.
Я сделал к ней еще шаг.
У Техас перехватило дыхание, и грудь приподнялась. У меня в паху сильно заныло.
Я протянул руку и скинул ее кепку на пол.
Я чувствовал себя как в песне Джона Мейера, которую несколько лет назад затерли до дыр по радио. «Медленный танец в горящей комнате». Дело не терпело отлагательств, но время текло мучительно медленно.
Теперь мы стояли нос к носу. Грейс не отодвинулась. Я обхватил пальцами ее подбородок и запрокинул голову.
– Ты мне доверяешь?
Она кивнула и резко сглотнула. Я поймал ее губы в жарком поцелуе. Он вышел глубоким, медленным и совершенно отличался от всех поцелуев, что у меня были в прошлом. Я вцепился в кромку ее футболки, дернул к себе, и мы прижались друг к другу.
Грейс целовала меня в ответ, хватала ртом воздух, пытаясь перевести дыхание. Когда ее пальцы затеребили молнию на моих джинсах, я всего на пару сантиметров приподнял ее футболку. Я не волновался из-за того, что меня ждет под ее слоем одежды. Но знал, что она не разделяла мои чувства.
Когда я задрал футболку до ребер, Техас остановила меня, шлепнув по руке. Я в знак капитуляции поднял руки вверх. Грейс перестала меня целовать и отошла назад.
– Извини. – Она хихикнула. – Может… – Техас обхватила себя за талию и смущенно прижала левую щеку к плечу. – Может, мы займемся этим в одежде? То есть ты раздеться можешь. А я сниму штаны, конечно… – она закрыла глаза и густо покраснела под слоем косметики. – Ты же не против? Думаю, тебе все равно не хватало времени раздеть своих поклонниц в «Плазе»…
– Нет! – в негодовании гаркнул я. – Это две большие разницы.
Она вздрогнула.
Решив изменить тактику, я стянул ботинки, потом носки. Снял одним махом джинсы и боксеры и встал в ее комнате полностью голым ниже пояса. Только я и мой одержимый стояк.
Грейс округлила глаза.
– Э-э-э, ладно? Это было внезапно…
– Снимай футболку, детка, – глухо прорычал я тоном, который полностью характеризовал меня.
Техас прищурилась.
– Я же предупреждала, что мне будет неловко. Почему ты настаиваешь?
– Потому что у тебя сложилось впечатление, что меня оттолкнет то, что я увижу под твоей одеждой, а лучший способ доказать, как ты ошибаешься, это показать себя. – Я ткнул пальцем на свой пульсирующий член. Он налился кровью. У меня так сильно встал, что вся кровь отлила к паху. Черт, если я порежу запястье, то там наверняка одни кости покажутся.
– Я бы не хотела принимать участие в таком эксперименте.
– Тогда, думаю, тебе придется мастурбировать. – Я склонился – да, без чертовых трусов – и сделал вид, будто поднимаю джинсы.
– Подожди!
Я застыл и с наклоненной головой улыбнулся.
– Ты… мы не будем этого делать, если я откажусь показать свои шрамы?
Я выпрямился и облизнул губы, снимая футболку. Так лучше. Стоять перед девушкой полуголым – очень унизительно для мужчины. Хотя покупка билета на дневной сеанс фильма с Кейт Хадсон была из той же категории.
Вот на что подбивает меня эта девчонка.
– Именно. Око за око. Я голый. Ты голая. Мы равны.
Она подняла глаза к потолку и покачала головой.
– Она некрасивая. Левая половина тела.
– Да я бы зацеловал тебя с ног до головы. Ничто этого не изменит. Тем более твои боевые шрамы. А теперь раздевайся, пока я не свалился в обморок от малокровия.
Техас замялась, а потом резким движением стащила футболку. Расстегнула лифчик и крепко зажмурилась, замерев напротив меня и с содроганием дожидаясь вердикта.
Я гладил член, с упоением смотря на ее торс. Живот у Грейс был плоским, груди грушевидной формы и упругие. Соски – крошечными, как раз для моего рта, и тугими. Левую половину ее тела повредил огонь. Неровные, воспаленные пятна красно-фиолетового цвета сливались на ее коже как роспись.
Все в ней было сладким, складным и охрененно желанным.
Я подошел к Грейс, пока она стояла с закрытыми глазами. С каждым моим шагом она дышала все чаще, пока я не остановился прямо рядом с ней.
Техас перестала дышать.
И я тоже.
Я наклонился, обхватив губами сосок левой, покрытой шрамами груди, и резко всосал его в рот. Она простонала и обхватила рукой мою голову. Я прижался лбом к ее ключице, чувствуя, как пульсирует между нашими телами член, умоляя позволить ему поучаствовать.
Успокойся, парень. Еще рано.
– Если ты кому-нибудь разболтаешь, я тебя лично прикончу. – Техас прижала меня к шероховатому соску.
Он был темнее по цвету правого, неповрежденного, и на пару сантиметров больше из-за рубцовой ткани. Я обращался с
