– Мне следовало бы возмутиться на подобное утверждение, – пробормотал Лартиг. – Дружбу я ставлю выше своего ремесла. К тому же я опасаюсь, что вы ошибаетесь в оценке личности убийцы и что вы погубите себя, встав на путь отмщения.
– Но я уже все решила.
– На самом деле это не так. Просто вы гоните от себя сомнения и страх оказаться в тюрьме на всю оставшуюся жизнь. Ну а моя цель тоже определена: я хочу задержать убийцу до того, как вы с ним расправитесь. Так что знай я даже, где находится Этьен, я бы не рассказал этого вам.
– А я не собираюсь его преследовать. Рано или поздно он объявится сам. Я жду своего часа, и он придет!
– Но откуда такая уверенность? Почему вы не сомневаетесь в правильности своих выводов. Вы...
Орхидея мягко взяла его за локоть.
– Замолчите, – проговорила она. – Не будем спорить. Я не забыла о том, что я вам обязана. Делайте, как считаете нужным. Только знайте: этому подонку я не дам прожить ни одного лишнего дня. Если правосудие первым не доберется до его головы, это сделаю я! И я не намерена долго ждать.
– Пусть будет по-вашему. Но я предлагаю вам соглашение: будем обмениваться информацией, сообщая друг другу все, что мы знаем.– Тогда начнем прямо сейчас. Где находится Этьен Бланшар?
– Клянусь честью, я этого не знаю! Быть может, он находится в Сан-Релю или в Бордигере, куда, быть может, я сам отправлюсь на розыски. А пока я предлагаю вам со мной позавтракать.
Орхидея звонко рассмеялась.
– Не путайте роли. Мы идем в «Регину», а значит, это я приглашаю вас.
– Вы предлагаете мне довольствоваться кухней отеля? Никогда в жизни! Я отвезу вас в порт Лимпия, где мы сможем поесть буйабез и жареные артишоки, запивая все это добрым кассисом.
И прежде чем Орхидея успела сказать хоть слово, он уже подозвал извозчика.
– Кажется, это называется похищением, – слабо протестовала она. – Почему вы так торопитесь?
– Я всегда тороплюсь, когда голоден, – воскликнул он, распахивая перед ней дверцу экипажа. Лошади резко рванули с места, и тут Орхидея услышала знакомый ей звук мелодии «Сезон вишен». Оглянувшись, она увидела, как, рьяно нажимая на педали, к отелю подъезжает на своем велосипеде инспектор Пенсон, насвистывая свой излюбленный мотив. Их он явно не заметил. Только теперь Орхидея поняла причину странной спешки журналиста.
– Что он здесь делает? – изумилась она.
– Проводит свое расследование, – ответил Лартиг. – Ведь говорил же я вам: комиссар Ланжевен – совсем не дурак!
– Вы думаете, что и он сюда приехал?
– Быть может; его еще здесь нет, но Пенсон всегда выступает в качестве его авангарда... Вот еще одна причина, почему вам следует вести себя тихо!..
Глава XУжин в казино
– Он, должно быть, в саду. Вас проводить? Орхидея улыбнулась сиделке средних лет, что так любезно предложила свои услуги.
– Спасибо! Думаю, что справлюсь сама.
Она медленно прошла среди пальм, лавра и мимозы по посыпанным песком аллеям, вдоль которых стояли скамейки для отдыха больных. В час для посещений в саду было многолюдно, но она быстро нашла того, кого искала. Он сидел чуть в стороне, возле кустов дрока, положив костыли рядом с собой. На коленях лежала открытая книга, однако он не читал. Невидящие глаза были устремлены на зеленые заросли на другой стороне аллеи, человек унесся вслед за своей мечтой. Очевидно, не ожидая посетителей, он не обращал внимания на проходящих мимо людей, среди которых была и Орхидея.
Она остановилась на мгновение, наблюдая. Коричневая форма чиновника железнодорожного ведомства уступила место светлому костюму, в котором он больше походил на молодого переводчика французской миссии – таким он предстал перед ней при первой встрече. Она еще раз отметила природную элегантность этого человека, меланхолическое выражение лица с тонкими, хорошо выраженными чертами, отблеск солнца на темно-русых волосах. С тех пор как она приняла решение нанести этот визит, Орхидея ни разу не спросила себя, не совершает ли она ошибки, поскольку жила в Ницце под чужим именем. Она просто почувствовала вдруг желание увидеть Пьера Бо, – желание не требующее объяснений. Поэтому она пришла.
Орхидея тихо подошла и остановилась возле скамейки.– Как вы себя чувствуете? – спросила она. – По-моему, вы неплохо выглядите.
Он вздрогнул, тут же хотел инстинктивно подняться, в чем Орхидея ему помешала, и поднял на нее такие светящиеся радостью глаза, что она смутилась. Он тоже не находил слов, и они некоторое время молча смотрели друг на друга. Пьер решился заговорить первым. Презрев обычные формальные изъявления вежливости, он сказал:
– Я думал о вас, и вот вы появляетесь. В пору поверить в чудеса, мадам.
– Да нет, чудес не бывает. Вчера, садясь в поезд, я узнала, что с вами произошел несчастный случай, что вы лечитесь здесь. А поскольку я решила провести в Ницце несколько дней, то сочла вполне естественным навестить вас. Разве мы не старые друзья?
– Я вовсе не надеялся на это. И представить себе не мог, что встречу вас еще раз на этой земле. Так вы не уехали?
Орхидея отодвинула костыли и присела рядом с Пьером.
– Кто вам сказал, что я должна уехать? Когда мы встретились, я солгала. Не так... Ох, как же трудно все это объяснить! На самом деле я вовсе не собиралась присоединиться к Эдуарду...
– Я знаю. Я понял это задолго до того, как мне в руки попала газета. Вы еще ехали в поезде, а я уже знал, чувствовал, что у вас какие-то трудности, что вы чем-то очень обеспокоены. Тогда я решил сойти в Марселе и позаботиться о вас. Но это оказалось невозможным из-за подвигов князя Каланчина. Мне пришлось ехать в Ниццу. К несчастью, на вокзале я был ранен и потерял всякую возможность прийти к вам на помощь. Все, что я мог сделать, – это позвонить Антуану Лорану. И удачно: он был дома, только что вернулся из Рима.
– Но к этому моменту вы уже кое о чем догадались? Вы уже прочли газеты.
– Да, но я был уверен, что вы никоим образом не причастны к этой ужасной истории. Вы просто не могли убить Эдуарда. Вы ведь любили друг друга.
И такая убежденность, такая вера прозвучали в голосе Пьера, что сердце молодой женщины в волнении забилось. Он действительно так ей верил, что стал бы отрицать даже очевидное.
– Вы так доверяете мне? Почему?
Похоже, ее резкий вопрос смутил его. Он сделал уклончивый жест, на лице его появилась грустная улыбка, затем пробежало облачко, и Пьер отвернулся.
– Разве знаешь, почему веришь в Бога? – прошептал он.
Как же приятно было это слышать! Орхидея улыбнулась и положила ладонь на дрогнувшую руку своего спутника.
– Спасибо за радость, которую вы мне доставили! – проговорила она с нежностью. – Но я далеко не безгрешна, как говорят ваши священники... – Затем продолжила, вдруг резко изменив тон: – Вы долго еще пробудете здесь?
