– Джованну Альба захоронили в портовом городке, ты же помнишь, это известно из писем, что перехватывал твой человек.
– Да, господин. Порт Святого Стефано.
Пико кивнул.
– Я хочу, чтобы ты отправился туда. И привез мне косы Джованны.
Козимо поклонился.
– Я выполню, господин.
– Хорошо. Поторопись.
…И теперь оставалось только ждать и надеяться, что совсем скоро ему будет проще бороться с темнотой внутри себя. Ведь у него будет оберег, охраняющий его от зла, помогающий тянуться к свету.
– Маэстро, как получилось, что вы стали кондотьером? – Джованна полировала масляной тряпкой лезвие меча, пока ее наставник жадно пил воду.
– В мое время, да и сейчас, стать воином-наемником – одна из хороших профессий, престижных. Трюк в том, чтобы найти хороший отряд. А остальное – дело удачи.
– Что же хорошего в том, чтобы убивать за деньги?
– Это куда лучше, чем убивать по другим причинам, мона Франческа. Кондотьер служит своему нанимателю без учета национальности, идеологии, политической принадлежности. Клянусь кишками Папы, это приятнее, чем идти в бой, потому что так решил твой князь или герцог. К тому же, на случай ранения или ампутации, в договоре всегда учитывается компенсация.
– И часто вас нанимали?
– Часто. У меня скоро появился свой собственный отряд, мы с ребятами отлично сработались. Бывало всякое, конечно. Голод, болезни, внезапные нападения, поражения… но зато есть, что вспомнить, пока я тут с вами в игрушки играю.
– Я же просила не играть со мной…
– Вот опять вспыхнула, как сухой хворост. Сколько раз говорить: хороший воин всегда сохраняет голову холодной.
Маэстро Вирде прошелся по зале.
– Вспомните, мона Франческа, что вы… да к черту… что ты почувствовала, когда эти негодяи напали на вас?
– Страх за мужа. А потом… словно пустота и тишина. И только быстрый анализ их движений. В моей голове словно возникло несколько вариантов развития ситуации, и они менялись по мере того, как я делала движения, а противники отвечали… не знаю, как объяснить.
– Так уже объяснила лучше некуда. Тишина, – Вирде загнул один костлявый палец. – А ты одновременно пытаешься думать о тысяче дел. Пустота, – второй палец лег на ладонь, – только противник перед глазами. И постоянно в голове ты читаешь его движения, пытаешься обмануть своими, пытаешься выжить, выкарабкаться, чтобы сплясать на могиле врага, – маэстро показал ей три зажатых пальца. Его синие с сеткой сосудов глаза внимательно смотрели на Джованну. – Вот почему я пошел в кондотьеры. Там всегда есть с кем подраться. И это заставляет быть собранным. А в жизни нападения и несчастья порой случаются неожиданно. И это выбивает нас из колеи, мы не знаем, что делать дальше, потому что нет тишины, пустоты и анализа. А теперь за работу, лентяйка, пустой треп хуже дерьма. Давай-ка я тебя сейчас отделаю, общиплю да побью покрепче.
– Держите карман шире, маэстро. У вас с утра перьев поуменьшилось, а все трясете оставшимися, как облезлый городской петух.
– Будь проклят этот твой учителишка фехтования, твое сквернословие с каждым днем все изощреннее, – сплюнул Вирде.
– Он тот еще засранец, – подтвердила Джованна, надевая шлем.
– Я и не думала, что будет так…
– Шумно? – Марко помог Джованне выйти из экипажа. Их приветствовал один из лакеев герцога де Адерно.
– Людно. Впрочем, может, это и к лучшему, – Джованна крепко сжала рукой в перчатке кисть мужа и последовала за лакеем, который проводил супругов в зал.
– Марко! – бледный, но улыбающийся герцог де Адерно медленно приблизился к ним, опираясь на трость. – Госпожа! Как я счастлив познакомиться с вами! Такой красавицы нам не хватало, чувствую, что мне становится лучше при одном взгляде на вас! Позвольте представить еще одну несравненную красавицу королевства: мою жену.
Джованна любезно присела перед герцогиней де Адерно. Румянец и блеск в глазах говорил за нее: у герцогини не было шансов завладеть ее мужем. Марко поклонился герцогине.
– Наконец-то вы перестали прятать свою женушку от нас, мессер Марко. Какой у вас интересный наряд, мона Франческа. Пойдемте, я представлю вас кое-кому, – герцогиня попыталась увести Джованну, но та мягко высвободила руку.
– Может быть, попозже, герцогиня? Я уже отвыкла от столь многолюдных собраний и не хотела бы покидать своего мужа. Я найду вас.
Герцогиня недовольно поджала губы, герцог де Адерно подмигнул Марко: мол, вон как, чуть друг друга не покусали. Но Марко было не до смеха.
– Пойдем, Франческа, потанцуем. Я никогда не танцевал с тобой.
Она обернулась к нему с нежной улыбкой:
– И правда!
Арфистка закончила играть чинную музыку, флейты и виола начали вступление к танцу.
Джованна встала в позицию и мягко положила руку на ладонь Марко. Они оба сегодня были одеты в красное с золотом и смотрелись органично.
Пары двинулись вперед сначала медленно, некоторые из танцующих успели даже перекинуться парой слов. Танец был возможностью пофлиртовать, узнать получше понравившуюся девушку. А Марко улыбался своей жене. Как же Джованна грациозно двигалась: даже подпрыгивая и переступая, не теряла своей плавности. Он прошелся вокруг нее, как и остальные кавалеры вокруг дам. Он видел, как на Джованну смотрят, и был горд за свою красавицу. Свою! Каждый раз волна счастья накрывала его с головы до ног при этом слове. Он все-таки дождался ее, свою Джованну.
Она не теребила платья, не приподнимала подол, ее шаги и прыжки были лёгкими и неслышными. В конце танца он опустился перед ней на колено и поцеловал ее руку.
– Нужно отдышаться, – обмахиваясь, рассмеялась Джованна, когда он тут же предложил ей второй танец.
– Что думаете? – герцогиня де Адерно склонилась к уху пожилой женщины, которая весь танец не отрывала от Джованны взгляд. Ее седые волосы были уложены под золотую шапочку, пальцы унизаны перстнями. Шею и декольте она скрыла под высоким воротником, но два подбородка с удобством расположились на его жестком кружеве.
– Что ж… ваши обещания, что на праздник в вам наконец явится что-то стоящее, оправдали себя, герцогиня. Она вполне может сойти. Не уверена, нравятся ли принцу рыжие, но для разнообразия… И потом, вы только посмотрите на ее движения, на фигуру… Она вполне может привлечь его внимание.
– Я так и думала, – хищно облизнулась герцогиня. – Непростительно, что такой лакомый кусочек принадлежит приезжему доктору, а не благородному принцу.
– Насколько она распущенна? – поинтересовалась дама. Ее все называли кормилицей принца Альфонса, но во дворце она работала сводней, помогая добывать для принца приглянувшихся девушек и женщин. Ее боялись, перед ней заискивали, ее ненавидели.
