сирены, призывая уцелевших членов экипажа вступить в борьбу за выживание авианосца. Вопреки всему они как хорошо отлаженная машина, без раздумий взялись за дело. И видя, как их товарищи гибнут в пламени пожара, все равно не покидали своих боевых постов.
А буквально через минуту после взрыва второй пилот по внутренней связи передал фон Дасселю:
— Господин барон, срочное сообщение.
— В чем дело, — не без раздражения отозвался Алекс, которого отвлекли от размышлений.
— Передают, что на борту «Имперского штандарта» нештатная ситуация. При посадке взорвался десантный юнкерс. Положение критическое, они быстро теряют высоту. С пожаром пока не удается справиться.
«Всего скорее, этот тот борт, с которым мы разминулись. Смерть миновала. Разошелся в этот раз со старухой на считанные минуты», — холодок пробежал по его спине. «Что ж, значит, удача все еще со мной! Но как все это некстати… Дерьмо! Конрад, ты меня очень подвел… Что делать? Ясно одно. Пожар рядом с атомным реактором — это точно не то место, где я сейчас хочу находиться…»
— Гауптман, произошедшее — огромная трагедия. И почти наверняка это диверсия! Но мы все равно ничем не можем помочь в этой ситуации. Там хватает кораблей, которые включатся в борьбу за выживание «Штандарта». А наша миссия в связи с этим трагическим инцидентом приобретает еще большее значение. Враг не ждет, он активно и изобретательно действует! Так что продолжайте полет строго по плану.
— Есть, господин генерал-губернатор.
Фон Вальдов приходил в себя медленно. Сознание возвращалось урывками, то даря на миг ощущение реальности, то снова погружая в фантасмагории откровенного бреда. Но постепенно ему полегчало настолько, что он смог распахнуть глаза и удержаться от очередной отключки.
Проведя несколько минут в тишине и полнейшей тьме, он, наконец, понял, что панцер категорически не работает, а сил даже повернуться на бок, чтобы распахнуть принудительно доспех и выбраться из него — не находилось. Пришлось еще некоторое время ждать, пока мышцам вернется тонус. И все равно высвобождение напомнило ему муки родов. Весь мокрый от липкого пота, надсадно дыша пересохшим широко распахнутым ртом, он свалился рядом с бронескафом и даже ненадолго отрубился опять. Зато, когда проснулся, ощутил в себе ресурс подняться сначала на колени, а затем, преодолевая рвотные позывы, то и дело накатывавшую панику и сильное головокружение, встал на ноги.
Оставалось просто идти. Все равно куда. До ближайшей стены или балки. Манфред даже смог примерно оценить, где может находиться после падения. Главное сейчас было, не сбиваясь с курса, просто шагать прямо и скорее рано, чем поздно выбраться к наружной обшивке. План оправдался. В какой-то момент он смог углядеть светящуюся точку, ставшую путеводной звездой, и упорно заковылял в ее сторону.
Когда стало настолько светло, чтобы оглядеться по сторонам, Манни быстро нашел лестницу, ведущую вверх. И полез по ней, цепляясь изо всех своих малых сил и захватывая каждую следующую перекладину локтем для надежного удержания. И все равно пару раз тело подводило, и от головокружения он едва не соскользнул вниз.
— Да когда же ты кончишься⁈ — простонал Манфред совершенно измученный подъемом.
Когда он выбрался на площадку, и перед ним оказалась дверь технического коридора, Вальдов просто повалился на пол и опять на несколько минут отключился. Когда сознание снова вернулось, егерь пошел дальше, плечом упираясь в гладкую стену тоннеля. Так держаться прямо оказалось много проще.
После долгих блужданий он смог выйти в главный коридор. Вокруг царила тишина. Ничто не намекало даже на присутствие людей. Но что-то настойчиво тянуло его вперед. Пройдя не меньше полутора сотен шагов, он выбрался в носовой отсек. И свернул направо. Миновав еще один длинный проход, он оказался прямо перед капитанской каютой. Причин отказывать себе в ее посещении не имелось ни одной. Увидев распахнутую дверь уборной и умывальник, он, позабыв обо всем, ринулся к воде. Упав на колени, открыл кран, и стал жадно глотать теплую жидкость, ухватившись руками за края раковины.
Что-то скользнуло по плечу и шее, и вдруг сильнейшая боль пронзила его тело, а следом все мышцы сковала такая судорога, что ему показалось, сердце остановилось и стонет от боли. Но это кричал, точнее, почти визжал он сам. Повалившись на пол, он долгий миг жестоко страдал от мучений, изо рта его пошла пена, глаза перестали видеть. Мир почернел и сжался в один комок невыносимого страдания.
«Все, конец», — мелькнуло напоследок в сознании, и его накрыла тьма.
Следующее, что он увидел, была треугольная, покрытая блестящей, отливающей драгоценным металлом чешуей голова с забавными рожками и пара таких же золотистых, неожиданно умных глаз. Она раскачивалась прямо перед ним, свившись в кольцо прямо на груди Манфреда. Это оказалось неожиданно приятно. Теперь фон Вальдов точно не был один.
Он и прежде никогда не разделял общего бессознательного страха перед рептилиями. Они не внушали ему ни отвращения, ни ужаса, наоборот, в детстве он мог подолгу рассматривать картинки в Сети и даже завел себе домашнего полоза. Назвал его Михелем и с которым любил играть, без опасений беря в руки, пока одной темной ночью безногий гад не сумел выбраться из террариума и не уполз в неизвестность, вызвав в доме изрядный переполох.
Панцерегерь даже не удивился, когда услышал мысли пресмыкающегося, точнее, воспринял образы, которые ему направлялись.
«Вставай, ты здоров. Нам надо отсюда уходить».
Вальдов начал подниматься, и волшебная змейка скользнула к нему на шею, почти невесомо устроившись там, словно диковинное украшение. От нее шел явственно ощутимый поток энергии, словно легкие разряды электричества проскакивали по коже, вызывая прилив сил, бодрости и уверенности в себе. Никакой боли в теле не осталось. Тошнота тоже прошла, как и все прочие признаки сильной контузии. И это было очень хорошо. Новое ощущение внутренней силы дарило уверенность, а присутствие рядом могущественного существа, вступившего с ним в симбиоз, открывало какие-то запредельные перспективы.
И все же он не стал спешить. Для начала среди вещей капитана отыскал вместительный рюкзак, куда Сунг, так примерно звучало имя гадюки на человеческом, с удовольствием и заполз. В том же шкафу в прихожей Вальдов подобрал и себе одежду. Впереди была ночь в пампе. И следовало заранее утеплиться. Найдя в холодильнике запасы еды, он с жадностью набросился на пищу, не забыв накормить и змею. Набрав припасов, он, окинув с высоты темнеющую пустыню, решительно направился наружу.
И все же перед тем, как уйти из разбитого корабля, Манфред поднялся наверх, желая убедиться в верности своих предположений. К сожалению, егерь оказался прав на все сто процентов. Посадочная
