Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
выпускном сейчас. Сейчас более важно, что наша страна вступила в активную фазу оказания помощи братскому народу Афганистана. От нас это требует более тщательной подготовки и... какого лысого ерша! — воскликнул комэска, остановив взгляд на нашем строе.
Все начали смотреть по сторонам и друг на друга. Я стоял в третьей шеренге и тоже не мог уловить объект пристального внимания Реброва.
— Ты откуда такой выполз... вечно твою фамилию забываю, — махнул в нашу сторону Ребров.
— Бардин я, — сказал Костя, на которого комэска указывал рукой.
— Да не ты. Вон тот знаток военной формы одежды на «галёрке», — сказал Гелий Вольфрамович. — Иди сюда, товарищ «курсант-генерал» или как тебя величать не знаю даже.
Из строя вышел Вася Басолбасов под еле сдерживаемый смех всей эскадрильи. Всё бы ничего, да только Василий наш воспринял недавнее поручение по поводу шапки слишком буквально. Старшина роты передал ему облезлую и старую. В ней, наверняка ещё Берлин брали, а может и в Финскую воевали.
От неё Вася сильно чесался, ну и написал домой, чтобы выслали ему денег на новую. Советских рублей на его имя не приходило, но бабушка подсуетилась и купила в ближайшем военторге ему новый зимний головной убор. Самый красивый из представленных на полках.
— А ты быстро дослужился до папахи, Балбосов, — сказал Ребров, указывая на новенькую папаху на голове у Васи.
— Командир, он Басолбасов, — снова поправил комэску наш командир звена Новиков.
— Да ладно. Теперь придётся точно выучить фамилию, курсанта-генерала Басольесова.
— Басолбасова! — хором произнёс весь строй.
— Да ну вас! Выучу, сказал! — воскликнул Ребров. — Ты где достал такую, Басолбасов? Правильно я твою фамилию назвал?
— Так точно. Бабушка купила. Она не разобралась просто, — томно вздохнул Вася, снимая папаху. — Шапку старую выдали. От неё чесался и покрывался красными пятнами. А раз без головного убора нельзя, вот решил пока этот.
— Бабушке благодарность от меня. А ты, после построения ко мне в кабинет с этой шапкой и своим инструктором. Разойдись!
Вася в тот же день стал счастливым обладателем шапки от нашего командира эскадрильи и пары нарядов с субботы на воскресенье. Его инструктору предстоит провести тоже пару выходных в наряде, за то, что не позаботился о подчинённом.
Программа по восстановлению навыков после перерыва была мной пройдена очень быстро. Со Швабриным с каждым разом всё комфортнее и комфортнее работать. Сам он тоже, как мне кажется, получает удовольствие от проводимого им обучения.
В очередном полёте в зону, он сразу разрешил выполнять нам манёвры на форсаже.
— Переворот на горке, режим «Полный форсаж», готов? — спросил он меня по внутренней связи.
— Готов. «Факел» пошёл, — сказал я, устанавливая рычагом управления двигателем форсажный режим работы.
— Разгон до 900. Угол тангажа?
— 50°.
Разгон самолета до заданной скорости выполнил. В момент, когда стрелка на указателе скорости достигла нужной отметки, плавно отклонил ручку управления на себя. Контролирую перегрузку в районе 4 единиц.
— Создать и зафиксировать тангаж... Вот так, молодцом! — похвалил меня Швабрин.
Самолёт пошёл в набор с небольшим разгоном, в первые мгновения выполнения «горки». Если бы был режим «Максимал» началось бы небольшое торможение.
— Высота 6000, скорость... 500, полубочка, — сказал я.
Отклонил педали и ручку управления, выполняя разворот вокруг продольной оси на угол 180°, тем самым перевернув самолёт. Снова ручку управления слегка на себя, подтянув нос к линии горизонта. Двигатель на режим «Максимал», тормозные щитки убраны, поскольку скорость менее 550 км/ч.
— Выполняю переворот, — продолжил докладывать я.
С темпом 3-4 секунды добираю ручку на себя, переводя самолёт в горизонтальный полёт.
— Хорошо. Дальше на своё усмотрение, — сказал Швабрин.
— Отработаем штопор?
— На разборе, по голове не погладят, Сергей. Хотя, давай. С остальными фигурами ты вроде справляешься.
— Понял. Сопка, 880й, высота 6000, работа с переменным профилем, — доложил я руководителю полётами.
— 880й понял. Контроль остатка топлива, изменение высоты докладывать.
— Понял, — ответил я в эфир. — Начинаю тормозить, командир.
— Устанавливаем скорость 400.
Начинаю добирать ручку управления на себя, контролируя момент начала тряски. Стрелка указателя скорости проходит нужную отметку. Вот и тряска пошла, но в дальнейшем начала пропадать.
Скорость 290 и началось покачивание с крыла на крыло. Начинаю отклонять педали, чтобы парировать эти эволюции, но скорость продолжает падать. На авиагоризонте крен изменяется до 30° в обе стороны.
— Скорость 220, пошел «клевать», — сказал я, наблюдая, как самолёт то задирает нос, то опускает его.
Началось вращение по углу скольжения. Можно сейчас перейти в перевёрнутый штопор, но тогда будет обстановка печальнее.
— Ручку в нейтральное, — подсказал мне Швабрин.
Отклонив ручку управления самолётом в нужное положение, борт перешёл на пикирование. Скорость начала расти. Сейчас мы потеряем где-то 1500 метров высоты. Ручку полностью от себя давать нельзя, поскольку тогда свалимся в крутой штопор или перевёрнутую спираль.
— Органы управления нейтрально, — доложил я, выравнивая педали и ручку управления.
Сейчас должен быть один виток, а через 3-5 секунд самолёт прекратит вращение и перейдёт в горизонтальный полёт.
Да только что-то не так...
— Спокойно. Не паникуй. Сам пробуй, — сохранял спокойствие Швабрин.
Высота тем временем уже 4000 метров. На 2000 надо будет прыгать. Запаздывание пошло уже на 10 секунд и два витка. Рули направления установил по штопору, то есть в правую сторону.
Контроль высоты... Контроль высоты... Раз, два и отклоняю педали в противоположную сторону. Снова считаю до двух, и ручку управления в положение «слегка от себя».
Высота, высота… Ух, вывел!
— Сильно вспотел? — спросил Швабрин.
— В парилке так не потел, — ответил я. — А чего не взяли управление?
— Да уже хотел было взяться, но ты сам справился. РП еще несколько раз тебя запрашивал, а ты не отвечал.
— 880й, высота ваша?! — кричал в эфир руководитель полётами.
— Вот опять он. Можешь запросить заход сходу. У нас топлива не очень много, — сказал Швабрин.
— 880й, высота 2300, задание закончил. Разрешите сходу, остаток 900.
— 880й, разрешил. Ко второму 600. Борт порядок?
— Сопка, это 814й, борт порядок. Отрабатывали сваливание.
— 814й, понял, — ответил руководитель полётами.
И вроде всё хорошо закончилось, но для одного человека было делом принципа сказать нам пару слов.
— 814й, ответь 801му, — в эфире прозвучал вкрадчивый
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
