– А потом стал наместником Ордена в Кэйморе, а после смерти этого ходячего скелета, харкающего кровью, и Главой. Какой платы ты ещё от меня хочешь? Ты стал бароном! Тебе этого мало?
Шагрод притих. Он впервые видел своего нанимателя в таком бешенстве. И пусть на лице короля застыла улыбка, мужчина знал, что она ненастоящая. Видел, как хищно блестят глаза, как подрагивает правая бровь.
– Отвечай!
– Я…
– Ты? – улыбка превратилась в оскал. – Стража!
Двери в покои распахнулись, впуская пятерых крепких мужчин в кожаных куртках с заклёпками и железными пластинами. На поясе у каждого висело по ножу, а в руках они держали пики.
– В темницу. В самую сырую камеру!
Шагрод вскочил, готовый обороняться и бежать, но получил по затылку глиняной бутылкой. Король держал в руках осколок горлышка, по руке стекало красное вино. Но Косбан был бы намного счастливее, если вместо алкогольного напитка по его рукам стекала кровь барона.
«Он не сможет выбраться, – удовлетворённо думал правитель, наблюдая за тем, как потерявшего сознание Шагрода волочат по коридору. – И все, кого он подчинил себе, будут свободны. Разве не этого добивается твой Орден, Глава, чтобы не было в мире тех, кто сильнее простого человека?»
Шагрод пришёл в себя, когда один из стражников хорошенько приложил его локтем в лицо. Барон Алемин не сразу узнал того мужика, которому сам совсем недавно сломал нос. Его тащили по узкому тёмному коридору, руки были связаны за спиной, под ногами сновали крысы.
Навстречу шло ещё три человека. Одного из них Глава Ордена Теневых узнал. Это был Илис Конберт, королевский шпион и воин, маршал и предводитель «Щитовых мечей». Но его в отличие от Шагрода вели к выходу.
«Как же он постарел, – промелькнула мысль у Сказателя без силы.»
Он ещё не понимал, что скоро и его внешность кардинально изменится.
С момента заточения Шагрода Алемина прошла неделя. Новость о том, что пропал Глава Ордена со скоростью молнии облетела королевство. Сколько слухов и нелепых легенд сочинил люд на эту тему было сложно сосчитать.
Но Косбан Йосфрин Рэвард очень удивился, когда у него попросила аудиенции баронесса Фецилла Дехасти. Гонец от неё прибыл поздней ночью, а лист с обращением к королю дожидался того в кабинете.
Уже утром, читая слова, выведенные рукой женщины, чьё мнение находилось под чужим влиянием более года, король испытал истинное удивление и не смог не ответить женщине.
Она прибыла спустя трое суток, долго ждала короля в комнате для аудиенции с длинным столом, что окружала целая туча стульев. Под конвоем стражи Косбан прибыл через полчаса. В комнату вошёл один.
Фецилла, завидев правителя, вскочила со стула и присела в глубоком поклоне.
– Баронесса, прекрасно выглядите, – первым заговорил король, его тёмные волосы были уложены на правый бок по столичной моде.
Он знал зачем она приехала, но хотел услышать это лично.
Женщина не стала тянуть время. Как только Косбан договорил, она сделала шаг вперёд и упала на колени:
– Смилостивьтесь, – голос её дрожал от страха. – Я не прошу освободить его. Я молю дать мне возможность навещать его.
– О ком идёт речь? – король делал вид, что не понимает о чём толкует гостья.
Пока Фецилла старалась подобрать слова, он подошёл к высокому шкафу со стеклянными дверцами, откупорил одну из бутылей, что там стояла, налил в резной деревянный кубок. Запахло мёдом и пряностями.
– Шагрод. Я догадывалась, что он связан с делами королевского двора и после всего, что произошло, он попал к вам в немилость. Молю, пусть я окажусь права, и он жив и заключён в одной из темниц.
– Ты права, – Косбану не приносило удовольствия издевательство над женщинами.
– Чем я могу заслужить вашу благосклонность, Ваше Величество?
– Для начала ответь мне на один вопрос, – время тянулось, король пил.
Когда Фецилла уже откинула все надежды, он задал его.
– Почему Шагрод? Не поверю, что между вами было что-то такое, чего у тебя ни с кем до него не было.
Она всё так же стояла на коленях, отвела взгляд:
– Он запал мне в душу и сердце.
«Он внушил тебе это, дура, – подумал король. – Неужели не все его силы испарились? Что-то ведь держит её…Или она на самом деле полюбила человека, сломившего её волю? Видят боги, я никогда не пойму женщин.»
Но вслух сказал совсем другое:
– Что ты готова дать мне за мою милость?
Его слова звучали слишком надменно, голос был груб. Да и обращался он к женщине не как поучал этикет. Но Косбану сейчас было плевать на это. Он видел перед собой лишь глупую, сломленную ситуацией женщину. Весьма симпатичную женщину.
– Всё.
– Хорошо. Раздевайся.
Он думал, что она вскочит с пола, выбежит за дверь. Откажется от своей затеи. Тем сильнее он удивился, когда всего через несколько секунд Фецилла стояла перед ним полностью обнажённой.
Тогда она выполнила всё, что приказал ей сделать король и взамен получила его милость.
А после Косбан Йосфрин Рэвард многие месяцы наблюдал за тем, как баронесса посещает Шагрода в его холодной, каменной клетке. Знал от стражи, что она кормит его с рук, рассказывает последние новости. Она действительно его любила и это сбивало короля с толку.
«Никогда не пойму женщин, – думал правитель Айвории, наблюдая через окно, как баронесса входит в башню, которая нынче была темницей. – Она или слишком глупа, или слишком умна. Нет, политика мне ближе, чем эти коварные создания в цветастых тряпках и бряцающих украшениях из благородных металлов.»
* * *
Исчезновение Главы Ордена Теневых повлекло за собой несколько событий, которые накатились на мир снежным комом.
Первым и самым основным была приостановка финансирования. Деньги больше не поступали в казну Ордена ни от короля, ни от высокопоставленных особ. Сбережений хватило не надолго, что было ожидаемо. Ведь рыцари привыкли жить на широкую ногу: пить дорогое вино, снимать лучших шлюх и проводить вечера в хороших кабаках и ресторанах. Первые несколько недель командиры отрядов и подразделений пытались сдерживать своих людей. Но вскоре всё пошло ко дну.
Вторым, повлёкшим крах, событием стало падение храма Огня. Жрецы и оракулы Авандана один за других погибали или уходили в края, где могли жить отшельниками. Орден, сотрудничающий с храмами Огня напрямую, утратил то самое пламя, что пожирало грозного дракона. Никто не задумывался о том, что пламя это изрыгает само чудище. И это было очень похоже на то, что происходило с кастой рыцарей пепла. Они сами себя сожгли.
И третьим был разлад среди тех, кто когда-то ступил под стяг с драконом. Рыцари не выполняли свой долг и забывали про обеты. Кузнецы, завербованные Орденом, прекратили поставку оружия и доспехов. Кони в стойлах десятками дохли от голода, который повлекла нищета.
