Девчонка в ответ отрицательно машет головой, а я снимаю иллюзию с одной из стены. Перед нами вырисовывается большая золотая дверь, украшенная драгоценностями. Девчонка вскидывает бровь в удивлении и вытягивает лицо, проговаривая долгое «оооо»…
– Может здесь хранятся сокровища?
– А чем книги не сокровища? – открываю перед ней дверь и любуюсь. Девчонкой любуюсь, пока она с распахнутыми глазами созерцает собранное мною богатство.
– Это невероятно. Даже наша библиотека в раз десять меньше. Столько книг и за вечность не прочесть. – она улыбнулась так невинно и очаровательно, что я на доли секунды остолбенел, залюбовавшись этой девчонкой. – ну словно в сказку попала. Надеюсь, она будет со счастливым концом.
– Эль, – обнял её сзади, – у нашей сказки конца не будет. Но я постараюсь сделать тебя счастливой.
– Я еще не простила тебя. Нооо, – весело протянула. – как говорила няня: если любишь красавца люби и его внутреннее чудовище. С тобой, правда, немного иначе, но зато ты Бог.
– ты что считаешь, что я тебя не достоин?
– что? Нет, я не это имела в виду. Я вообще пошутить хотела!
– пошутить она хотела.
Рэгласт был прав. Мелочи делают ее счастливой. И как я раньше не додумался открыть для нее библиотеку? Теперь я думал есть ли в Бааторе места, куда бы я мог ее сводить. Пока что только моя крепость является самым безопасным местом. Но гулять по невольничьему рынку нам обоим не хотелось. И пока она невинна, хоть уже и совращена, за стенами не безопасно.
Все можно решить одной ночью. И сила в ней появится, и интересы демонов спадут.
Но мы оба чего-то ждали и сами не знали чего. Немах Более не появлялась в крепости. Не знаю, откуда она узнала про маленькую, и про мои планы, но в крепости явно завелась гнилая крыса. Поэтому пришлось избавиться от всех, и взять новых рабов. Из прежних остался только Регласт. Он точно не мог быть предателем, потому что он, так же как и я, желал вернуться в Офирус.
Девчонка читала какую книгу уложив свою голову мне на колени, а я слушал ее пленительный голос, перебирая пальцами шелковистые и золотые локоны. Впервые посмел мечтать о том, чтобы вечер не заканчивался, просто потому что сходил с ума от этого интимного времени проведенного с ней. и не было здесь ничего порочного. Я самый настоящий монстр и моя душа темнее, чем самое скверное и темное место в этом аду. Но я растворялся в ней и забывал, кто я есть, когда она рядом.
Мое возбуждение было больше, чем просто похоть. С ней было сложно, а без нее невыносимо.
Теперь я просто не представлял жизнь без нее, но ярко представлял жизнь с ней в мире смертных.
Где каждая проведенная минута будет намного ценнее, чем здесь. А я потерял вкус к жизни, находясь там, где ничего не меняется. И время бесконечно. Только она моя отрада. Мое спасение и мой рай.
– Боги не могут любить, ангелам нельзя любить, а вот демоны влюбляются постоянно, хотя любви они не желают. Так странно!
– Смертные любят всю жизнь или каждый день влюбляются заново, – добавляю я.
– А иногда влюбляются в тех, в кого влюбляться нельзя, – смотрит на меня пронзительно и я не удержался и поцеловал её алые губки. Хоть мы и договорились, что без её согласия я не буду её трогать, но, кажется, сейчас она была не против.
– Хочешь попробовать это снова?
– Мм? – поднимает свой взгляд, а я выхватываю книгу и скидываю ее на пол. – Эй! – возмущается она. – Это же тринадцатое столетие Баатора, первое издание, еще и на моем языке!
– Эээль, – протягиваю сладко, хоть и знаю, что мои силы над ней не властны. Укладываю ее к подушкам, а сам ложусь рядом, ехидно скалясь, глядя в скромные синие глаза. – Я тихонько подвожу к тому что тебя ждёт, – Нахально, без разрешения, рука залезает ей под платья. Ожидаю волну противоречий с ее стороны, но пока что только смущение и мне это безумно нравится.
– Твоя неопытность как самый сладкий фрукт. Ты хоть понимаешь, как я радуюсь, когда думаю о том, что кроме меня тебя никто не ласкал? Я сума схожу от мысли, что я буду твоим первым . Скажу честно со мной такое впервые. Я давно уже не мальчишка. По-моему я вообще им никогда не был, но с тобой именно юнцом себя и ощущаю. Маленькая, для меня нет большего удовольствия, чем чувствовать то, как сильно ты меня желаешь. Ты маленькая дерзкая провокация, которая влияет на мое настроение…желание… возбуждение.
– Постой, – хватает меня за руку. – Я еще не готова.
– Скажи, чего ты хочешь. Просто твои эмоции …
– Знаю я, что ты знаешь, – отвечает раздраженно.
– И мне даже неловко от того, как ты меня хочешь, маленькая.
– Не надо залазить мне в голову!
– Твои эмоции теперь и мои эмоции. Ну, так что? – глажу внутреннюю сторону бедра, не пересекая границу, которую она обозначила. Пусть сама скажет, пусть попросит. Всегда такая смелая, но не сейчас. Словно признаться в желании для нее преступление. – Слушай, – смотрю в смущенные глаза. – Я буду рад, если ты инициативу возьмёшь на себя. Я не притронусь к тебе, пока ты сама не захочешь, – убираю руку и оправляю платье, внимательно наблюдая за ее эмоциями. Ей это не понравилось. Но и ее гордость не позволяет ей расслабиться. – Можем действовать наоборот.
– В смысле?
– Ты сейчас будешь принуждать меня и действовать против моей воли, а я буду сопротивляться, но не обещаю, что продержусь долго.
– Да ты издеваешься?!
Девчонка ударяет меня в грудь, и я театрально падаю на спину, прижимаю руку к сердцу и несчастно вздыхаю, как раненый смертный.
– Девчонка, ты сделала мне больно!
– Не смешно!
– Конечно, не смешно! Я жалею, что библиотеку показал. Ты ведь вообще не обращаешь на меня никакого внимая. Что я есть, что нету. Тебе все равно. Я, знаешь ли, стал обидчивым. Ты сломала мою гордыню, оставив на моем сердце шрам!
– Ну, Агросс! Раз тебе скучно, мог бы научить меня демоническому языку. Мне ведь не очень приятно, когда ты с Рэгластом о чем-то шепчешься.
– Да, маленькая, я скрываю от тебя страшную тайну. Что поделать, – пожимаю плечами. – Положение обязывает.
– За что ты наказан?
Веселье как рукой сняло. Любит она погоду в доме испортить.
– Нет Мирэль, ворошить прошлое мы не будем.
– Даже Мирэль? Значит, разозлился на меня?
– Нет, маленькая, я не разозлился, – виновато улыбнулся и прижал её к себе. – Это было очень давно. Не вижу смысла, рассказывать тебе каким я был. Ты и так пристрастия ко мне не испытываешь.
– Шрамы на твоем теле, которые никогда не заживают. Они связанны с проклятием?
– Да. Отчасти. Однажды Бог полюбил жрицу, нареченную дочь Богов Стихий. Из-за этого он стал уязвимым. Забыл обо всем. Жил лишь мыслями о своей женщине. Наши мнения с ним разошлись. А потом Древние Боги судьбы сыграли в злую шутку и связали меня брачной меткой с ней. Чего ради не знаю. И я использовал её, чтобы устранить другого Бога.
