но телефон был заблокирован. «Видимо, придется одному защищаться от всей этой своры, главное, чтобы Алешенька вернул средства на счета фирм-однодневок. – Он нисколько не боялся за деньги, но волновался за своего молодого помощника. – Как жаль, что такой способный человек сжигает себя в алкогольном угаре, и мне его, к сожалению не спасти». От собственного бессилия он чуть не расплакался.
Когда-то Султан Алибекович возил брата в далекую пустыню, в маленький заброшенный кишлак. Женщина в черном одеянии посмотрела ему в глаза.
– Ты пришел ко мне с болью. Я знаю об этом, у тебя есть брат, и ты пришел просить меня за него.
– Да. Он сидит в вертолете, привести его к тебе?
– Нет, не надо, я и так все знаю про него. Что ты хочешь от меня?
Султан Алибекович умоляющими глазами посмотрел на колдунью.
– Прошу тебя, спаси брата, он спился, и я не знаю, как вернуть его к нормальной жизни. Сделай с ним что-нибудь, я заплачу любые деньги, только спаси его.
Момо молчала, потом, подняв свою костлявую руку, тихо поговорила:
– Ты можешь добиться небольшой победы, но битву за брата все равно проиграешь. Его судьба в его руках, никто более не способен ее изменить.
– Момо, прошу тебя! Сделай что-нибудь. Спаси брата! – бизнесмен упал на колени перед женщиной в черном.
– Встань, этим ты не поможешь. Я могу дать заклинание, но оно очень опасно, и если я его сделаю, ответственность за все последствия ляжет на тебя.
Султан Алибекович на коленях подполз к Мамо, ухватил ее за колени.
– Прошу, сделай что-нибудь, чтобы он бросил пить!
Женщина посмотрела куда-то вдаль, лицо ее нахмурилось, глаза побелели.
– Еще раз подумай о том, что ты хочешь. Это очень важный выбор в твоей жизни.
– Я пришел к тебе, Момо, не решать, а просить помощи, я на все согласен, делай свое заклинание.
Женщина отступила назад.
– Хорошо, зови своего брата.
Сделать шестой шаг вроде бы и несложно, но на предыдущем уроке Алексей признался себе во всем, кроме одного случая, о котором не хотел рассказывать никому, тем более Богу. С эти грузом сделать следующий шаг было невозможно. После встречи в клубе он вернулся домой, тягостное состояние не давало покоя: «перед Богом мы должны предстать в чистом виде, а я не все раскрыл перед ним…»
А Александр говорил уже о седьмом шаге:
– Мы освободились от прошлого, от тяжких пут, которые связывают нас с прошлым, сделав еще шаг навстречу новой жизни. Я предстал перед Богом в смирении с желанием честно признаться в самых больших своих грехах, покаяться. А смирение начинается с признания своих самых страшных в жизни грехов. Мой грех был в том, что я полюбил красивую девушку, мне очень хотелось ее, я долго добивался ее. Когда я покорил ее, мир стал для меня раем, и я хотел жениться на ней. Но тут я потерял работу, а она призналась мне, что беременна. Что я мог сделать в такой ситуации? У меня не было денег даже на себя, что уж говорить про семью и будущего ребенка! Я испугался. Пытался уговорить ее сделать аборт и подождать со свадьбой, но она уперлась слышать и не хотела о том, чтобы прервать беременность. Взрослый человек умеет брать ответственность на себя. Но во мне сидел ребенок, который от страха решил просто спрятаться, и я ушел в запой. Моя избранница сильно переживала, на нервной почве произошел выкидыш, мы потеряли ребенка. В эту трудную минуту мне надо было быть с ней, но я пил и думал только о себе. Она в отчаянии рыдала, от одиночества и дикой душевной боли в конце концов не выдержала и бросилась под электричку.
Александр замолчал, крупные капли текли по его щекам. Он закрыл лицо ладонями.
– Извините меня.
Он встал и на несколько минут вышел из зала. Вернувшись, продолжил:
– Каждый из нас должен признаться в своем самом страшном грехе.
Встать и рассказать о самой большой своей тайне перед всеми было страшным испытанием.
– Я знаю, как трудно откровенничать о том, что больше всего тяготит каждого из вас. Об этом вы старались забыть, вытравить из своей памяти, но смирение начинается именно с этого. Бог смотрит на вас и дает еще один шанс освободиться от пут, за которые демоны тащат вас обратно в ад.
Алексея эти слова рубанули как саблей. «Бог смотрит на меня! А что я могу сказать?»
Все по очереди вставали и признавались в своих страшных тайнах, обнародуя самые грязные воспоминания своей жизни. От этих признаний волосы вставали дыбом даже у видавших виды людей. Но потом становилось легче, они чувствовали, что Бог их прощает. Нежная, теплая благодать мягко опустилась на их плечи. Очередь дошла до Алексея. Взгляды присутствующих устремились на него.
Следователи проверяли финансовую документацию предприятия, проводили допросы ведущих руководителей станции. Демина пока еще не вызывали, но он знал, что скоро дойдут и до него. Ощущение грозящей катастрофы нарастало с каждым днем. Жить в ожидании страшных событий было просто невыносимо. Вставая утром с ужасным похмельем, он смотрелся в зеркало – на него глядел не бывший преуспевающий бизнесмен, а уставший перепуганный человек с опухшим лицом. Его голубые глаза потемнели и потеряли былую привлекательность. «Что за жизнь стала! Я, который не боялся ничего, умел рисковать превратился в трусливого зайца, который боится каких-то следователей из прокуратуры! Эх, раньше они побоялись бы приблизиться ко мне, а сейчас я вынужден трястись как осиновый листок на ветру. Надо что-то делать. Я чувствую, добром вся эта эпопея с проверкой для меня не закончится».
Следователи вызвали директора на очередной допрос. Султан Алибекович, уверенный в себе, вошел в кабинет прокуратуры. В принципе, по всем документам он был чист и не имел никакого отношения к нецелевому расходованию средств. Следователь – женщина средних лет – вежливо предложила ему сесть.
– У меня к вам несколько вопросов. По плану вы должны были освоить большие средства, выделенные на строительство нового административного здания, но его почему-то нет. Деньги по документам прошли, а строительство все не начинается.
Комбаров тяжело вдохнул.
– Вы же знаете этих строителей! Пока закупят материалы, подвезут технику, наберут бригады… Нужно время, это везде так.
– Да, наслышана об этом. Но вы перечислили деньги на строительство два месяца назад, но ни одного строителя на территории предприятия мы не видели.
Султан Алибекович развел руками.
– А что я могу поделать? Придется разрывать договор, требовать возврата средств и искать другого
