Я не могла удержаться. — Калли уставилась на нее, ее глаза метались между нашей испорченной подругой и дорогой, пока она пыталась обдумать ее признание. — Он так хотел стереть эту пизду с лица земли, и ему просто не терпелось войти в тебя, — говорит она, глядя на меня горячими глазами. — Это было завораживающе.
— Ты записала, как мой брат трахает мою подругу? — с недоверием спрашивает Калли.
— Можно мне взять копию? — спрашиваю я, садясь вперед.
— Брианна, — задыхается Калли.
— Да брось ты, как будто ты не хочешь посмотреть видео, где Деймон вот так тебя трахает. — Губы Калли раздвигаются, готовые возразить, но она быстро раздумывает. — Видишь. Чертовски. Горячо.
Мой телефон вибрирует в заднем кармане, и я не могу удержаться.
Вытащив его, я открываю видео, которое только что прислала Эмми, и нажимаю «воспроизвести», уменьшив громкость, чтобы уберечь уши Калли.
Уши.
Эта мысль пронзает меня как удар грузовика.
У нас в ушах была эта связь. Тео точно знал, что мы делали. Готова поспорить, этот больной хрен тоже слушал.
Он вышел со склада с таким невинным видом.
— Ты все это слышала, да?
— Ага, — самодовольно отвечает Эмми.
— Значит, Тео, его отец…
— Наверное. Готова поспорить, им это понравилось так же, как и мне.
— Господи, да эта Семья чертовски сумасшедшая.
— Я знаю, но разве это не здорово? Тебе действительно нужно познакомиться с моим дядей и его окружением. Они взорвут твой мозг.
Я слышала о байкерском прошлом Эмми, но меня еще не представили официально. Я бы солгала, если бы сказала, что не была немного взволнована. Возможно, я уже полностью ушла в Нико, но я более чем счастлива быть окруженной горячими байкерами в кожаной одежде.
Движение на экране передо мной вырывает меня из моих мыслей, и я забываю о существовании любого другого мужчины, наблюдая за голой задницей Нико, когда он врывается в меня, как одержимый.
По мне разливается тепло, и все оно стремится к клитору.
— Я же говорила, — самодовольно говорит Эмми, глядя, как я таращусь на наше маленькое домашнее порно.
— Как вы думаете, они надолго? — спрашиваю я, уже отчаявшись попробовать повторить это.
— Чертовски надеюсь, что нет, — бормочет Эмми. — Я же обещала.
— Так мы слышали, соплячка, — поддразниваю я.
Несмотря на тяжесть проведенной ночи, мы каким-то образом умудряемся смеяться почти всю дорогу до здания парней.
А когда Калли паркуется, рядом с нами останавливается другая машина, и из нее вылезают Стелла и Джоди.
— Расскажите нам все, — просит Стелла.
— Тот момент, когда Брианна снялась в собственном секс-видео…
— Или о том, как Эмми вела себя как соплячка в надежде, что ее положат на колени мужу? — добавляю я, и мы втроем снова заваливаемся от смеха.
— Я больше думала о гибели наших врагов, но, конечно, вы можете начать с этого.
— Стел, у тебя кровь на шее, — замечает Калли.
— Ух, этот итальянец был чертовски кровавым. И киской тоже. Ты бы видела, как он упал на пол от одного удара.
Мои глаза расширяются. — Значит, все прошло хорошо?
— Ага. Стелла выбила все дерьмо из каждого, кто хотел попробовать, а мы оставили Анта, Энцо и Маттео собирать то, что осталось от их войск.
— Они уверены, что взяли всех? — спрашиваю я. Страх, что кого-то упустят и он придет за нами, вполне реален.
— Да, вы взяли лидеров, а мы уничтожили остатки их стаи. Мы можем идти.
— Значит ли это, что все действительно закончилось? — спрашивает Джоди, когда мы всей группой поворачиваемся к дверям, через которые можно попасть в основную часть здания.
Двое охранников следят за каждым нашим шагом, напоминая, что опасность всегда будет подстерегать нас только из-за фамилий, которые мы носим, и любви, которую мы испытываем к мужчинам, находящимся в этом здании.
Но это не страшно. Оно того стоит.
Нико более чем достоин этого.
Никогда бы не подумала, что скажу это несколько месяцев, черт возьми, недель назад.
Но вот оно.
— И что теперь? — спрашивает Калли.
— Душ, — предлагает Джоди, но как бы я ни была согласна с этим благодаря тому, что Нико оставил после себя, есть кое-что еще, чего мне хочется больше.
Когда ты пролил кровь по всему городу всего за несколько часов, что еще может быть нужно?
— Я хотела спросить, не хотите ли вы помочь мне кое с чем?
— В чем? — говорит Стелла, в ее глазах все еще горит жажда крови.
— У нас есть доступ в подвал, верно?
Окинув взглядом стоящие передо мной лица, я наблюдаю, как в них просыпается понимание.
— Пока мальчики работают, девочки играют, — говорит Стелла, ее улыбка становится шире, когда она следит за ходом моих мыслей.
— Хорошо, что мы тебя любим, ты, гребаная дикарка, — говорит Эмми, обхватывая подругу и направляясь к скрытому входу в камеру пыток, которая находится под нами.
26
НИКО
Я с чувством гордости осматриваю группу мужчин, заполняющих кабинет босса.
Мои парни стоят по обе стороны от меня, пока дядя Дэмиен беседует с Маттео, недавно коронованным боссом Мариано, а Ант и Энцо стоят по бокам от него.
Улыбка на лице Анта заразительна, и я ухмыляюсь вместе с ним.
Последние несколько недель, безусловно, были сущим адом.
Его оторвали от семьи, от всего, что он когда-либо знал, после того как он принял серьезное избиение от тех, кто должен был быть на его стороне, прежде чем его втянули в нашу жизнь.
Конечно, я уверен, что не все так плохо. В конце концов, мы устраиваем убойные вечеринки. Но он наверняка жаждет вернуться домой.
Я точно знаю, что жажду, а ведь я пробыл вдали от нее менее часа.
Дом. Теперь это не место, а человек.
Моя сирена.
Единственный человек, которого я когда-либо встречал, способный вызвать во мне и лучшее, и худшее одновременно. Она сводит меня с ума до такой степени, что я думаю, не пора ли мне лечь в какую-нибудь специальную клинику, но она же и исправляет меня, причем одновременно.
Это кружит мне голову.
Я больше не собираюсь тратить время на то, чтобы понять или проанализировать ее.
Это то, что есть. И я не хочу, чтобы это прекращалось.
— Стой спокойно, — шипит Тео мне в ухо, пока я беспокойно ерзаю.
— Я не хочу быть здесь.
— Крепись.
Слова, которые дядя Дэмиен говорит Маттео, расплываются в пустоту. Я уверен, что это действительно важное миротворческое дерьмо, но мне-то какое дело.
Мы сделали то, ради чего отправлялись сегодня. Вирус, проникавший в нашу часть города, уничтожен, и пришло время
