Книга Еретик - Gabriel Krieger

— Кровавый колдун! — Кто из троих это крикнул, я уже не слышал, поскольку все мое тело превратилось в пружину и я нырнув под лапу фелиара без замаха хлестнул барона плетью. Удар пришелся на щит, а вот зверушке не повезло- ее тело дернулось будто от удара током и фелиар, сбросив всадника, убежал в чащу леса, издавая звук, который был похож на кошачий мяв и шипение одновременно. Не давая опомнится, я кнутом подцепил ростовщика из ножен и резко ударил им в незащищенную часть. Ничего не произошло. Подумав, что против такой большой разницы в уровнях кинжал не действует, пока Страд не вырвал его из себя и не метнул в мою сторону. Попытавшись уклониться, я понял, что кинжал не позволит мне этого сделать, поскольку в тот же момент он вошел точно в живот. Работает, зараза. Это я понял в тот момент, когда чуть не ослеп от боли: ломало кости от резкого скачка уровней и характеристик, а мозг пронзила острая боль от того, что этот мерзкий кинжал отнял почти половину моего здоровья. Вот только три десятка уровней сделали свое дело. Я стал гораздо сильнее, быстрее и умнее. Скорость обработки поступающей информации выросло в разы. И тут я услышал звук падающих костей. Страд стоял наполовину обнаженный, пытающийся поднять оружие я мельком взглянул на барона

Барон Страд. Пейк. Палач 163 уровень.

— Ну что, мальчики девочки, пора начать наш танцевальный марафон.

***

Потерять три десятка уровней в одно мгновение, да еще и лишиться половины снаряжения- этот удар оказался слишком силен, чтобы прийти в себя и осознать, что мужчина, который стоял перед Страдом меньше по уровням его в два раза. Слишком уж сильной была надежда на уровни и экипировку. Прав был Штефан, когда говорил о том, что подобная самонадеянность станет губительной для людей этого мира. Удар, который был не столь страшен физически, нанесло такое колоссальное психологическое давление, что если бы не появившийся за спиной баронессы Мунтус, бой окончился позорным бегством всех троих. И пока божество готовилось колдовать, Штефан, легким движением меча снес голову Страда. Удар оказался так силен, что голова отлетела в чащу леса, а само тело осталось стоять, орошая местность фонтаном сиреневой крови, которая, падая на землю не впитывалась в нее, а текла ручейками к кнуту, наполняя этого странного человека тем могуществом, которое тысячи лет держало в страхе этот мир.

— Ты пожалеешь, что родился на свет, — с этими словами Линда рванула поводья в сторону этого странного мужчины на ходу обнажая меч, который наливался красным и начал вибрировать от нетерпения предстоящего боя. За ее спиной неотрывно следуя стоял Мунтус, который руками, сотканными из тысяч нитей закрывал глаза баронессе. Вот только ее слепая ярость была обманчива: каждый шаг, каждое движение рукой, каждый удар делались ради того, чтобы искалечить убийцу ее брата. Они бы находили цель, если бы Штефан был менее опытным и медленным бойцом. Ему помогало то, что он держался среди деревьев, где двум всадникам было невозможно сражаться. И, хотя, его удары не были смертельными, каждый открывал новую рану, из которой сочилась кровь, наполнявшая его силой. Вот только и удары баронессы становились все быстрее и яростнее. Лицо ее стало багровым. Под покровительством божества гнева и скорби от потери брата, она впала в ярость, подобную ярости берсерка. Отпрыгнув на ближайшую ветку, Штефан замер.

***

Битва с обезумевшей женщиной становилась все более сложной, особенно с учетом того, что Мунтус решил вмешаться. Драться с богом без надлежащей подготовки, без помощи Сангвии, хоть и сильно ослабленной да еще с перевесом в два с половиной раза по уровням выглядело чистым самоубийством. Хорошо, что я выбрал удачную позицию в лесной местности. Значит, пора начинать драться действительно в полную силу и не скупиться на самые мерзкие и грязные приемы. И если с тем, чтобы убрать меч за спину не возникло никаких проблем, то вот с кнутом, который с такой легкостью был создан возникли определенные трудности: кровь не хотела уходить обратно в рану а лишь покрывала ее пленкой. В этот момент я увидел, как фелиар карабкается по дереву со своей всадницей и, что больше меня пугало, делал это с большой скоростью и ловкостью. Перескочив на ветвь соседнего дерева, я мысленно повелел крови свернуться коркой вокруг раны. Сработало. Нужно будет на досуге разобрать процесс работы магии вообще и конкретно этой. Пока что меня выручала Селития, которая, я уверен, и сейчас меня подтолкнула к верному решению, но так долго продолжаться не может. Кроме того, мне сейчас нужен полный контроль над моим телом. Я глубоко вздохнул и погрузился в полумедитативное состояние, не забывая перескакивать с дерева на дерево, чтобы держать дистанцию. Ингвар не торопился последовать за нами, а лишь наблюдал с опушки за нашими движениями, выжидая момент для удара, надо полагать. Обратив свой взор внутрь себя я увидел Мою родственницу и рыцаря, которые увлеченно о чем-то спорили, совершенно игнорируя мое присутствие. Привлекать их внимание я посчитал делом бесполезным и просто заговорил.

— Уважаемые господа пассажиры! Пришло время передавать за проезд.

— Штефан, ты умом рехнулся? Какие пассажиры? Какой проезд? И вообще, у меня пенсионный. — Селития пыталась шутить, но уж больно неудачно, да и ее попытки взять тело под контроль я подавил усилием воли. Бладмир оказался умней: он попытался убраться в меч, вот только не успел.

— Мне нужна моя полная сила, и вы мне в этом поможете. — С этими словами усилием воли, которая была подобна стенобитному тарану я смял их обоих и удержал на месте. Этот процесс был интуитивно прост и похож на медитацию, только чуть усложненную и визуализированную. — Все возражения оставите на потом.

Я почувствовал, что контролирую свое тело полностью, каждую клеточку, каждый удар сердца и каждый вдох. С прихода в этот мир, я отвык от этого чувства. Теперь можно вести бой в полную силу, без оглядки на отвлекающие факторы.

***

Штефан замер на ветке на долю секунды, чем и хотела воспользоваться Линда, вот только вместо того, чтобы в очередной раз отпрыгнуть на соседнее дерево, он рванул в ее сторону с такой скоростью, что ни она ни Мунтус не успели заметить удар, не говоря уже о том, что никто так