Вновь высветился входящий — "Фролов".
— Да? — не прекращая своего занятия, ответил парень.
— Глеб, — немного растеряно, — она в обед была у отца твоего дома. Приехала на машине вместе с директором своим. Парни говорят, через пол-часа бежала к воротам и уехала на такси. Пробили транзакции по карте. Билет на поезд купила тут же как покинула дом Аркадия Ивановича, направляется, судя по всему, к маме своей.
От услышанного кровь заледенела в венах. Отец! Вмешался-таки, сука!
— Узнай, что они делали в доме отца.
— Уже.
— Ну и?
— Хм, тебе это не понравится.
— Бл*ть, Фролов! Что с тобой сегодня?
— Аркадий Иванович нанял агентство для организации праздника. И это, Глеб, твоя помолвка.
— Что? — замер посреди комнаты. — Повтори.
— Организация помолвки с Зариной, дочкой…
— Я знаю чья она дочь, — прервал тихим, рычащим голосом и отключился.
Тут же набрал отца, но в последний момент сбросил звонок. Надо лично. Это объясняло поведение Поли. Что же папаша наговорил ей? Не дай Бог он ее запугал! — Глеб непроизвольно сжал кулаки. Застегнул сумку и быстрым шагом пошел на выход.
Утром, как только приземлился, тут же погнал к отцу.
— Где отец? — вместо приветствия спросил дворецкого.
— Добрый день, Глеб Аркадьевич! Аркадий Иванович сейчас занят, вам необходимо…
Но Орлов уже не слушал, взбежал по ступенькам на второй этаж и без стука вломился в кабинет отца.
Тот удивленно поднял глаза, но завидев вошедшего, недовольство на его лице сменилось неподдельной радостью.
— А вот и сынок! — поднялся навстречу.
— Глеб, рад видеть, — приветствовал гость, не кто иной, как Сафар Джагоев.
— Отец, нам необходимо поговорить.
— Ух, какой сердитый. Сафар, ты нас простишь?
— Конечно, конечно. Пойду отдохну, а то перелеты эти все даются уже не так легко. Не то, что раньше, — поднялся и медленно двинулся на выход.
Когда дверь за ним закрылась, отец повернулся к Глебу. От добродушного выражения лица не осталось и следа.
— Ты что творишь, сопляк? Тебе что тут, общага? Врываешься, с уважаемыми людьми не здороваешься!
— Да нет, отец, не общага. Зверинец, скорее. Скажи-ка мне, родитель, когда я стал твоей собачкой? Когда это я дал тебе право устраивать мне случки и подбирать сучек?
— Глеб! — грозно рыкнул.
— Имя хоть мое мне оставил, спасибо!
Аркадий Иванович замолчал.
— Ты знаешь, что она была здесь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал отец.
— Что ты ей сказал?
— Правду.
— Краткость — сестра таланта, но не в этом случае. Отец, повторю свой вопрос…
— Не стоит. У меня прекрасный слух. Объяснил, какой наш мир. И мы с ней сошлись во мнении, что вам с ней лучше разойтись.
— Бл*ть! — выругался Глеб. — Отец, ты себя слышишь? Вы с ней сошлись во мнении? Ты там каким боком? Это наши с ней отношения! Наши! Так какого х*я ты лезешь?
— Сын, очнись! Может, хватит в куклы играть? Зарина тебе подходит как никто лучше! Сам пораскинь мозгами. Полина — прекрасная девушка. Не спорю! Если ты ее любишь — оставишь в покое. Ты же знаешь, что с ней могут сделать, узнав, что она с тобой! Ты знаешь, что сделали с твоей матерью, — уже тише добавил отец, отвернулся, засунул руки в карманы брюк, подошел к окну и задумчиво уставился на мрачный утренний пейзаж. — Глеб, я ее очень любил, очень! И эта потеря изменила меня, эта боль до сих пор во мне. Я научился с ней жить, а ты был маленьким, не помнишь и слава Богу! Но я не хочу, чтобы ты прошел через все это. Ты же не хочешь однажды найти свою Полину с простреленной головой? Или ее дочку мертвую? — повернулся и посмотрел на парня в упор.
— Нет, не хочу. Но я смогу ее защитить. Но только, если она будет со мной. Пап, ты говоришь, что любил мать, значит, ты знаешь, что это такое. Если бы вернуть время вспять, ты бы отпустил ее? Ты бы не женился на ней?
Аркадий Иванович задумчиво посмотрел на сына, молчание затянулось, потом он медленно покачал головой.
— Не знаю, сынок. Я бы многое отдал, чтобы она была жива. Но, наверное да, даже ради ее жизни я не готов был бы отпустить ее, отдать другому.
— Так почему этого требуешь от меня?
— Да пойми ты, я должен тебя защитить! Должен!
— Пап, от всего ты меня уберечь не сможешь! Я благодарен тебе, честно, но, пожалуйста, не надо больше. Ладно?
Аркадий Иванович выдохнул, сдаваясь, сел в кресло.
— Ладно, если я соглашаюсь, какие твои дальнейшие действия?
Беседу прервала трель телефона. Глеб посмотрел на входящий — «номер скрыт». Нахмурился, принял вызов.
— Глеб? — раздался хриплый голос с акцентом.
— Да. Кто это?
— Нехорошо, дорогой, друзей забывать, — издал смешок говорящий. — Мурад, Беджиков Мурад.
Нехорошее предчувствие окатило Орлова.
— Чем обязан? — напряженно.
— Правильно вопросы задаешь, дорогой. Молодец!
— Или говори, или я отключаюсь.
— Слышишь входящее сообщение? Посмотри. А я через пару минут перезвоню и отвечу на твой вопрос, чем ты мне обязан, — и повесил трубку.
Глеб увидел входящее сообщение, загрузил и замер, вглядываясь в изображение.
— Говори, сука! — удар кулаком в лицо, от чего девушка падает вместе со стулом на деревянный пол.
Мужские руки поднимают стул, сажают как мешок тело, камера наводит крупный план.
— Глеб, спаси! Они убьют меня, — окровавленными губами еле слышно произнесла Полина.
Орлов стоял и смотрел уже на потухший дисплей, не в силах поверить в увиденное. Отец забрал из его рук аппарат, включил еще раз и Глеб снова услышал:
— Глеб, спаси! Они убьют меня.
Оцепенение резко оставило его, он двинулся на выход.
