Мы решили, что те, кто остался, трагично погибли. Поэтому около месяца кочевали остатками группы впятером. Перед тем, как попасть к вам, на нас напали существа. И когда переходили обрыв, одна сторона обрушилась и отправила одного из нас вниз с остальными тварями. Дальше вы знаете.
Немного подумав, Адам присмотрелся к говорящему гостю. Словно пытался найти какой-то изъян или намек на вранье. Судя по всему, он ничего так и не смог заподозрить, подтвердив слова чужеземца. Амалия лишь улыбнулась на такую новость и приказала распределить гостей по комнатам. К тому же она разрешила освободить Нобу от заключения.
Амалия вызывала у всех лишь положительные эмоции, но несмотря на это, каждый в лагере слегка побаивался ее. Девушка в любой нужный момент могла выключить свое добродушие и применить жестокость в знак наказания. Никто не пел о ней песни и рисовал картины – все лишь знали, что каждый находится в безопасности. Адам каждый раз смотрел на владычицу с уважением и ни разу не жалел о том, что именно она управляет народом так, как нужно. Возможно, девушка очаровывала его не только, как воительница и предводитель, но и как женщина.
После всего, Амалия призвала Бэйна лично к себе в многоквартирный и трехэтажный дом, созданный полностью из кирпича. Бэйн слегка напрягся такому вниманию, от чего и Эфи в тайне была не в восторге. Как только парень постучался, то дверь открыла воительница города. Но уже без черных теней на глазах и в женственном шелковом платье с глубоким вырезом. Бэйн от такого еще больше засмущался, ведь его всегда привлекали красивые, сильные женщины. Амалия налила парню чашку горячего чая из местных трав и поставила перед ним остатки печенья.
– Бэйн, – медленно произнесла девушка, поправляя шикарные каштановые волосы, которые нежной волной свисали до самой талии. – Имя, конечно, у тебя не величественное. Не характеризует тебя, как предводителя.
– Мне нравится, и на этом достаточно, – парень отхлебнул немного горячего чая, обжигая язык.
– А у тебя есть кто-то, не так ли? – беспардонный вопрос, взятый ни с чего, вдруг прозвучал в комнате.
– Честно признаться, какое-то время я был влюблен в Софию. Но потом осознал, что это не дотягивало до любви, тем более взаимной.
– Так просто взял и осознал? – ехидно спросила та, улыбаясь пухлыми губами. – Какие вы странные. Так быстро влюбляетесь. Жизнь на острове, сравнительно, началась не так давно.
– У нас не было ничего серьезного, – как только Бэйн сказал это, то понял, что говорит на удивление много лишнего, но все равно продолжил. – София пользовалась моей симпатией и притворялась очень даже часто. Как оказывается, влюбился я не в нее, а в созданный образ.
– Коварная, однако. И что, твоя влюбленность внезапно исчезла, да? Неприятно чувствовать себя использованным и обманутым, не так ли?
– Да, я согласен – глупый. А ведь каждый учится на своих ошибках.
– Знаешь, я видела много людей, которые говорили точно так же. Но они так ничему и не научились, а лишь оправдывали себя и свои действия.
В дверь аккуратно постучали, от чего Амалия с такой же ехидной улыбкой встала, чтобы открыть дверь. И как только Бэйн увидел нового гостя, то инстинктивно встал со стула. Два парня в черной одежде привели знакомого на лицо человека по имени Генри. Низкий паренек оказался гораздо ниже, чем остальные. Создавалось впечатление, что его привели к директору по причине плохого поведения. Только у этого «мальчика» недельная щетина и грубый голос курильщика.
– Бэйн, ты знаешь его? – спросила Амалия и провела чайной деревянной ложкой по помятому лицу Генри. Его лицо сморщилось от подобного поведения, но никаких признаком неуважения он не подавал. – А мне нравится, спокойный такой. Оставила бы его еще ненадолго. Только жалко, что он врунишка.
Генри посмотрел измученными глазами на знакомого и спокойно отвел взгляд, видимо, с неким отчаянием. Именно Генри больше всего любил унижать Бэйна за то, как он стремился помочь Софии. И иногда доходило до обидных вещей, которые перелезали через край дозволенного.
– Его зовут Генри, один из помощников Софии. Любитель пометать ножи и издеваться над остальными, кто посмел не подчиниться.
– Как забавно! – радостно продолжила Амалия, положив несчастную ложку на тумбочку. – А ведь все время нам говорили, что это несчастный потеряшка. Оказывается, вовсе не так.
– Пожалуйста, не убивайте, – пробубнил Генри и опустил голову так, чтобы глаз не было видно.
– Что ты сказал, малыш? – улыбнулась девушка и повысила голос. – Повтори-ка! Мы здесь врунов не любим, так что погроме и только правду!
Генри явно не привык к такому обращению, ведь в лагере он вел себя, как важная шишка. А если точнее, друг важной шишки. На никогда и никто не повышал голос. Даже в прошлой жизни парень умудрялся со своей «бандой» и нападал на людей с целью украсть что-то приличное.
– Не убивайте меня, – сказал снова пленник.
– Ах, вот как, а признать свое поражение ты не хочешь?
Нотки жестокости проскальзывали в голосе девушки, по виду, которой вряд ли можно было понять ее напористость и силу. Девушка вызывала доверие и желание делать добро, но никак не ассоциировалась с властной владычицей.
– Я соврал, это так. Меня послала София, чтобы втереться в доверие и узнать сколько у вас людей, запасов и оружия.
– Как жаль, что ты ничего не успел сделать, и мы сразу тебя раскусили. Достаточно.
– Стойте! – вдруг с надеждой в голосе сказал Бэйн. – Генри, ты знаешь, что случилось в трех домах в лесу?
– Ты считаешь, что я должен тебе что-то гово… – Генри не успел договорить, как Амалия ударила самостоятельно кулаком в солнечно плетение пленника. Немного отдышавшись, Генри прокашлялся и сразу же прокололся после обычного удара. – Ладно-ладно. София приказала трупикам опустошить дом и доставить к ней Джона и Эмму, а всех остальных убить. В плену оказался только дружочек Джон.
Бэйн рухнулся на стул, не понимая, от радости или горя. Одно он понял точно – Джон жив и Эмифист сделает все, чтобы вернуть брата на свободу. Но Бэйн знал, Эмифист будет придерживаться плану, а не действовать в слепую. Эмоциями брату помочь в таком случае не сможешь.
– Зачем они вам?
Генри слегка улыбнулся, что в итоге было похоже на нечто противоположное улыбке.
– По мнению Софии, Джон мог повлиять на ее управление над чудиками. Но оказалось, что Джон теперь не нужен, видимо, от него нет ни пользы, ни угрозы. Наверное, она с радостью обменяет брата на сестру. Потому что теперь ей нужна она.
– И что же она
