Потом он опять заснул, и Энн решила выйти перекусить и, может быть, заглянуть в соседний магазин, купить бумагу для рисования.
Выйдя за дверь, она была тут же остановлена молоденьким полицейским:
— Миссис Марсел!
— Да?
— Куда вы направляетесь?
У Энн брови на лоб полезли.
— Перекусить.
— Здесь, в больнице?
Энн рассердилась:
— Может, да, а может, нет. А в чем дело?
— Дело в том, что…
— Я ведь не арестована и не нахожусь под подозрением, не так ли?
— Нет, конечно, нет.
— В таком случае, сэр, прошу не беспокоиться и не выпытывать, куда я иду. — Она попыталась улыбкой смягчить резкость своих слов.
Это все Марк, конечно.
Какое он имеет право указывать ей, что она может, а чего не может делать?
Спеша по коридору, она, однако, напомнила себе, что он хочет лишь спасти ей жизнь. Беда только в том, что он не разделяет ее уверенности в невиновности Джона.
Энн перекусила в больничном кафетерии, купила в магазине небольшой пакет рисовальной бумаги, которого, как она решила, ей хватит на сегодняшний день.
У нее было тревожно на душе, и она решила не оставлять Джона. Вернувшись в палату, она насторожилась, увидев, что напарник Марка, Джимми Дево, стоит у стены и наблюдает за спящим Джоном. Энн ощутила какую-то неловкость.
— Офицер Дево, — тихо прошептала она, — что вы здесь делаете? Сегодня полиция не сможет больше допрашивать Джона. Марк уже был здесь…
— Я знаю.
— Он сказал, что письменные показания Джон даст завтра.
— Знаю, — повторил Джимми со своей обычной печально-собачьей улыбкой. — Я просто решил убедиться, что все в порядке. Вам ничего не нужно, у вас все хорошо?
— У меня все прекрасно, — ответила она.
Он покачал головой:
— Вы же знаете, что не все так уж прекрасно.
— Прошу прощения?
— Ведь сегодня ночью у вас в доме случилось некое происшествие.
— Да, кто-то… забрался на мой балкон.
— Вот именно. Слава Богу, что Марк остановил этого кого-то, кем бы он ни был.
— Да, конечно.
— Вам нужно держаться подальше от клуба, миссис Марсел. Вы сами ставите себя в более опасное положение.
— Значит… — прошептала она, — вы согласны, что Джон невиновен?
— Все может быть.
— Но в таком случае мне ничто не угрожает. Я благодарю вас за заботу, но доктор сказал, что сегодня Джона больше нельзя беспокоить, и буду вам очень признательна, если вы оставите его в покое.
— Разумеется. Я зашел просто узнать, не нужна ли моя помощь. Вместо Марка.
Какая странная у него улыбка, подумала Энн и снова почувствовала какую-то неловкость.
— Со мной все в порядке.
— Я буду заходить, миссис Марсел, — пообещал Джимми и вышел.
Продолжая смотреть на закрывшуюся за ним дверь, Энн снова села возле кровати. Потом перевела взгляд на Джона. Он, казалось, мирно спал.
Она прижалась ухом к его груди, чтобы убедиться, что он дышит и сердце его ровно бьется.
Джон определенно был жив. Джимми Дево не придушил его во сне.
Но зачем он приходил?
Марк и его шеф Чарли Хэррис сидели за маленьким столиком в одном из самых уютных кафе неподалеку от Бурбон-стрит. Они ели раков, и это блюдо напомнило ему о маленьком домике в Дельте. Энн. Об Энн в домике. Обнаженной Энн.
Он отложил вилку, вспомнив, что она ему тогда сказала: у мужчины само присутствие женщины вызывает вожделение, женщина не может обойтись без глубокого чувства. Она ошибается.
Ему и присутствия ее не требуется, достаточно воспоминания.
Но сейчас не время думать об Энн. Марк услышал скрип собственных зубов. Марсел пришел в сознание. Он не отпускает ее от себя, она все время рядом с ним. Она его лучшая подруга, своя в доску. Почти родня.
Марсел был любовником Джины. Теперь Джина мертва. Значит, у Марсела осталась только Энн, бывшая жена, которая готова рисковать собственной жизнью, чтобы спасти его задницу.
— Улики, насколько я могу понять, по-прежнему свидетельствуют против Марсела, — говорил Чарли Хэррис.
Чарли собирался стать губернатором. Это был крупный улыбчивый мужчина с белоснежной шевелюрой, румяными щеками и ясными голубыми глазами. Его присутствие успокаивало, хотя внешность его была обманчива: Чарли умел быть твердым как кремень.
— Если принять во внимание тот факт, что парень был с ног до головы выпачкан кровью жертвы, то, конечно, — согласился Марк.
— Но это весьма важный факт, — сухо заметил Чарли. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и потягивал обжигающе горячий кофе. — А ты не хочешь его арестовывать…
— Пока он был в больнице, произошло еще одно убийство.
— Совсем другого типа.
— Но оно как-то связано с первым, я чувствую.
Чарли нацелил на Марка указательный палец:
— У окружного прокурора есть улики против Марсела, и если они решат предъявить ему обвинение прямо сейчас, наше полицейское управление не станет совать им палки в колеса. Однако… Прояснилось ли дело об убийстве Джейн Доу?
— Нет, но Ли Мин убежден, что в течение ближайших суток что-нибудь выяснится. Сейчас как раз по компьютерным службам проверяют списки пропавших лиц. Беда в том, что если убитая — не местная жительница, родственники или друзья могут хватиться ее лишь через несколько дней.
— Это я понимаю. Но я до сих пор не уверен, что эти два убийства связаны между собой только потому, что одна из жертв работала в клубе, а другую видели там в день убийства.
— Но это единственное, за что мы можем пока зацепиться.
— Марк, хотел бы я, чтобы это было не так, но свою норму по убийствам наш район уже выполнил.
— Согласен.
— Что говорит Джимми?
— Не знаю, я его не видел со вчерашнего дня. Он ездил по разным местам с фотографией Джейн Доу.
Хэррис нервно стучал пальцами по столу.
— Ты хороший сыщик, Марк.
— Спасибо. Надеюсь. Я делаю все что могу.
— Ты умеешь изучать и оценивать улики. Знаешь, как их правильно преподнести. Нам никогда не заворачивали дела в суде из-за того, что в ходе расследования были допущены процессуальные нарушения.
— Какой толк ловить преступников, чтобы их потом отпускали на свободу?
— Вот-вот. Но сейчас ты работаешь не так, как работает хороший сыщик, каким ты был совсем недавно.
