Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Передать же письмо на свободу быстрее всего можно через прикормленного «попкаря» — дежурного контролера из младшего начсостава. На тюремном жаргоне таких «почтальонов» называют «ноги». Зарплата у контролеров особо не разгуляешься, вот они и подрабатывают «ногами». Не все, конечно, но подавляющее большинство. Гвоздь, как самый бывалый арестант в их камере, подсказал Игорю, кому из «попкарей» можно доверить передачу важной «малявы». И действительно, сержант внутренней службы Перепелкин охотно пошел на контакт, но, узнав, что письмо нужно лично передать главному редактору газеты «Слобожанский вестник», сразу запросил за свои услуги сто долларов. Игорь торговаться не стал. При такой личной заинтересованности «почтальон» должен был обязательно доставить письмо адресату, поскольку получить деньги он сможет только от него. С главредом Игорь был в приятельских отношениях и не сомневался, что по его просьбе тот без лишних вопросов заплатит гонцу затребованную сумму за «репортаж с тюремных нар».
Перепелкин пообещал забрать у него письмо в конце своей смены, но в тот же день по распоряжению замначальника СИЗО по оперативной работе подполковника Хромова в их камере провели глобальный шмон и все записи Игоря были у него конфискованы, а сам он за свою «маляву» угодил на десять суток в штрафной изолятор. Не имея ни ручки, ни бумаги (в ШИЗО запрещено абсолютно все), он был лишен возможности восстановить свои записи, из-за чего расстроился до невозможности. Одиночество в замкнутом пространстве давило на психику, и настроение у него было хоть в петлю лезь. Так оперчасть СИЗО начала выполнять прокурорское поручение, и если попавший под «пресс» начальства заключенный будет продолжать упорствовать, карцер для него окажется лишь первым кругом ада, который ему предстоит пройти. Выдержать такой «пресс» способны немногие…
* * *
Пока старший следователь прокуратуры Юрий Ползучев назначал экспертизы, рассылал запросы, запрашивал характеристики и подшивал бумажки в уже прилично распухшее от всяческих справок уголовное дело, директор «Интерпоиска» Сергей Сокольский задействовал для раскрытия заказного убийства владельца вещевого рынка всю свою бывшую агентуру. У каждого розыскника есть своя агентурная сеть, и благодаря этой тайной армии у нас раскрывается большинство преступлений. Какую информацию бывший начальник городского розыска Сокольский получил от своих негласных информаторов, «важняк» Ползучев не знал, потому пребывал в уверенности, что его расследование идет как по маслу. С Ереминым в СИЗО уже работают, этот умник сам напросился в карцер, и как только до этого грамотея дойдет, что отказываться от своего «чистосердечного признания» себе дороже, можно будет рапортовать начальству об успехах в расследовании заказного убийства.
А между тем Сокольский уже располагал оперативной информацией, что у Светланы Баранниковой, вдовы застреленного киллером владельца вещевого рынка, был любовник, связь с которым она тщательно скрывала от мужа, но, как известно, и у стен есть уши, особенно когда это стены элитной сауны, где Светлана расслаблялась в горячих объятиях своего тайного воздыхателя. В том, что у этой бизнес-леди бальзаковского возраста имелся мужчина на стороне, никакого криминала не было. Сокольского в этом любовном треугольнике насторожило то, что ее любовник, небезызвестный ему Василий Шубкин, был начальником охраны вещевого рынка, принадлежавшего ее мужу. Подполковник Шубкин уволился из милиции по собственному желанию, но Сокольский знал истинную причину этого увольнения, поскольку в свое время сам предложил Шубкину написать рапорт по собственному желанию, чтобы не выгонять его за полное служебное несоответствие. По большому счету Шубкина надо было сажать в тюрьму по статье за злоупотребление служебным положением (он «крышевал» тот самый рынок, начальником охраны которого впоследствии стал), но в кадрах не захотели выносить сор из избы и просто уволили коррумпированного подполковника без выходного пособия.
Из агентурных же сообщений Сокольскому стало известно о том, что Светлана Баранникова была знакома с Риммой Кузьменко, хотя на допросе этот факт категорически отрицала. Знакомство их состоялось при весьма скандальных обстоятельствах, когда ее муж хотел взять к себе Римму личной секретаршей. Увидев в его кабинете длинноногую диву, Светлана сразу поняла, для каких услуг ее мужу понадобилась эта сексапильная красотка, и устроила тогда ему такой скандал, что ее вопли слышала вся администрация рынка. Что интересно, к самой Римме она претензий не имела, и они даже стали подругами и часто вместе ездили в сауну, где Светлана втайне от мужа развлекалась с Шубкиным.
Проанализировав полученную информацию, Сокольский начал следить за бывшим подполковником и его любовницей, чтобы уличить Светлану в том, что это она заказала убийство мужа, дабы впоследствии, когда все уляжется, выйти замуж за своего любовника. Вещевой же рынок стал бы свадебным подарком от покойного Баранникова, все состояние которого унаследовала бы она. Бывший опер угрозыска Шубкин, в отличие от своей пустоголовой подруги, прекрасно понимал, что едва милиции станет известно об их любовной связи, как они сразу попадут под подозрение. Но на кону стояли огромные деньги — акции Баранникова стоили миллионы, — и он взялся организовать все так, что комар носа не подточит. От Светланы требовалось лишь одно — уговорить Римму сходить в детективное агентство и заказать от ее имени слежку за мужем, что Римма и сделала. Играть ей ничего не надо было, и потому со своей ролью она легко справилась и действительно позвонила при Ладогине Светлане, не подозревая в тот момент, какая на самом деле роль ей уготована.
Расколов «безутешную» вдову, Сокольский хотел сам задержать Шубкина, но взять живым его не удалось — экс-подполковник милиции предпочел пустить себе пулю в лоб, чем провести остаток дней за решеткой, ведь за убийство Риммы, которую он, по показаниям Светланы, собственноручно утопил в ванне, и за организацию убийства Баранникова и заказанное им убийство в ИВС своего бывшего коллеги майора Купреянова ему грозило пожизненное заключение. Из-за самоубийства Шубкина теперь практически невозможно было выйти на киллера и «оборотней» в ИВС, но для Сокольского главным было то, чтобы сняли подозрения с Ильи Ладогина и его незадачливого коллеги Еремина.
Когда Сокольский лично доставил задержанную им Светлану Баранникову в городскую прокуратуру к Ползучеву и положил ему на стол ее чистосердечное признание, Ползучев лишился дара речи и мысленно перекрестился, что не успел доложить прокурору о своих «успехах». Вынести постановление об освобождении Еремина было мало, надо еще немедленно подчистить дело, чтобы его самого не посадили за фальсификацию. Впрочем, для Ползучева все закончилось тем, что его просто отстранили от дела, из которого он изъял и уничтожил сфабрикованный им протокол допроса Купреянова. «Важняк» Василевская, принявшая это дело к производству, топить коллегу не стала, но настоятельно посоветовала ему самому уйти из прокуратуры, что Юра Ползучев и сделал, без особого сожаления сменив прокурорский китель на респектабельный костюм адвоката. Василевская же довела уголовное дело до суда, и Светлана Баранникова оказалась на скамье подсудимых.
После того как в этой детективной истории была поставлена точка, Илья получил наконец в своем почтовом отделении бандероль из Германии. К распечатанному на принтере русскому переводу дневника Гюнтера Келлера была приложена фотография с портретной зарисовкой какой-то девушки. На обратной стороне этого фото Магда своей рукой написала: «Lida Korneeva, Charkow, November 1941».
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
