её уничтожу… скажу, что была опасность раскрытия… или не заблокируется, и я доставлю её по адресу, — сказала Джелис. — Но, мы тогда будем точно знать: доверяют нам, или считают за шпионок и водят вокруг пальца.
На последний аргумент Джелис Келли не нашлась чем возразить.
— Эй, Сел! — позвала тогда Джелис, обернувшись назад. — Что скажешь?
— А? Что? — вздрогнула дремавшая до того мужчина.
— Говорю: может, попробуем посмотреть, что на картах?
Мужчина потянулась в кресле и громко зевнула, заразив зевотой остальных, затем взглянула на Келли. Подруга кивнула, давая понять, что не против.
— И как вы собираетесь пробовать? — спросила тогда Селен. — Наши коммы выключены и лучше нам их не включать… А в эту штуку… — Селен обвела вокруг глазами, имея в виду флаер с его бортовым компьютером, у которого имелось несколько портов для карт различных типов, — я бы совать карту не стала…
— И не надо, — сказала Джелис. — Я включу свой комм, когда будем внутри башни.
— Что скажешь, милая? — Селен посмотрела на Келли. — Джел дело говорит.
— Я согласна, — ответила Келли. — Давайте посмотрим!
Через несколько минут Флаер перешёл со сверхзвуковой на дозвуковую скорость. Башня всё увеличивалась, на глазах превращаясь из натянутой между Завесой внизу и голубой бесконечностью вверху тонкой струны в массивную колонну подпиравшую небо.
Машина замедлилась почти до полной остановки и аккуратно влетела между отмеченных специальными знаками пилонов в одну из опоясывавших башню галерей, где мягко села, прижавшись почти вплотную к стене башни. Облачившись в комбинезоны, подруги вышли наружу.
Было ветрено. На внутренней поверхности маски Келли, рядом с индикатором времени, показывавшем: 02:87, появились данные о внешней температуре: 411°Р. Четыре сотни по Ранкли — обычная температура для Зоны Второго Кольца в это время года.
Келли осмотрелась: повсюду были иероглифы Древних. Таинственные символы покрывали абсолютно все поверхности внутри галереи; солнце светило прямо в лицо, заливая всё вокруг своим желтоватым светом и выделяя каждый иероглиф под ногами и на стене башни.
Заметив скрытую в тени одного из пилонов дверь-диафрагму, Келли указала подругам направление — до диафрагмы было около пятидесяти метров — и они быстрым шагом направились к входу в башню.
Вход представлял собой выпуклую окружность, разделённую на множество сходившихся к центру лепестков-сегментов. Длина каждого сегмента составляла около трёх метров; диаметр всей окружности, соответственно — около шести метров. Когда они подошли к диафрагме, окружность пришла в движение, закрутившись против часовой стрелки, лепестки разошлись в стороны и втянулись в стену, открывая проход внутрь башни. Сёстры прошли через диафрагму и, едва они удалились от входа на пару метров, механизм сработал обратно, перерезав проникший в башню ненадолго сноп солнечного света. Вокруг стало темно и тотчас на плечах комбинезонов включились миниатюрные фары-искатели, настроенные таким образом, чтобы лучи света падали туда, куда смотрели глаза человека.
Они осмотрелись: обычный коридор в обычной башне. Келли сразу вспомнилась Школа и то, как они с Джелис, Селен и шестью другими кадетами пробирались через такую же, только полную опасных ловушек.
— Помните?.. — вдруг сказала Келли в эфир, и наушники тут же отозвались голосами подруг:
— Да, конечно… — Это была Джел.
— Ещё бы… Хрен такое забудешь! — это Селен («Она уж точно помнит», — подумала Келли).
Не задерживаясь, они пошли по коридору. Примерно через пятьсот метров коридор должен вывести в зал с множеством лифтов, один из которых — рабочий.
— Сильно ты всех тогда напугала… — прозвучал в наушниках голос Джелис.
В ответ Селен усмехнулась:
— Если бы не та паралитическая дрянь, которой в меня выстрелил хренов робот, на финише мой комбез был бы полон дерьма!
— Не самый худший вариант! А вот если бы страховка… — Джелис не договорила.
Последовало молчание. Шагов через десять Селен сказала серьёзно:
— Именно об этом, Джел, я тогда и подумала… О страховке. — Селен снова замолчала. — Падать было пиздец как страшно, — произнесла она через минуту. — Тело сковал паралич, и я не могла понять: повисла я или всё ещё продолжаю лететь вниз по шахте… до момента, когда увидела свет фонарей и ваши лица… вернее маски…
Спустя пять минут они вышли в просторное помещение, по форме напоминавшее приплюснутый сверху и снизу пузырь. Высота помещения была такова, что фары-искатели Келли едва достали до потолка или правильнее сказать: купола, когда она подняла лицо вверх.
Прошагав ещё около двух сотен метров до центральной колонны, внутри которой проходили лифтовые магистрали, они быстро отыскали двери, отмеченные фосфоресцирующей краской, и вызвали кабину.
Лифт прибыл через три минуты, двери открылись и подруги вошли внутрь призмообразной кабины, способной вместить до сотни пассажиров. Установленные в кабине два десятка удобных кресел оказались весьма кстати, — спуск должен был занять не менее пятнадцати минут.
— Ну, что, будем пробовать? — спросила Джелис, когда Келли нажала на панели управления лифтом нужный иероглиф, обозначавший «Поверхность», и кабина пришла в движение.
Келли в ответ лишь кивнула, а Селен добавила:
— Давай уже! Посмотрим на заседание кружка этих проституток!
— Если карта прочитается… — улыбнулась Джелис и достала коммуникатор и карту памяти из кармана комбинезона, куда предусмотрительно их переложила ещё на борту флаера.
Джелис включила комм — обтянутые тонкой термостойкой тканью пальцы девушки ловко вставили карту в соответствующий разъём мобильного устройства — и вызвала голографическое меню. Карта была не зашифрована.
— Хм… — Джелис посмотрела на подруг. — Один единственный файл…
— Запускай! — сказала Келли.
Тарви сказала им правду. На карте действительно была запись Декархиона — собрания Десяти, на котором обсуждалась грядущая бойня народов. Запись длилась два часа и семьдесят девять минут, и подруги просмотрели её полностью.
Глядя на голограмму, Келли испытывала ненависть и отвращение. Она ненавидела Правительство Десяти — этих вычурных кичливых ничтожеств, правивших столетиями, пока самые передовые достижения медицины уже не могли удерживать жизнь в неестественно молодых телах.
Раз в тридцать или пятьдесят лет одна из этих надменных тварей отправлялась к Подземному Дьяволу и на освободившееся место выбиралась новая дрянь из числа преторов. Всё это — и похороны выбывшей из Десяти и избрание нового консула-декарха — происходило торжественно, так, что об этих важных событиях знала каждая из обитательниц Неба. За время жизни Келли — четыре декады назад отметившей своё семнадцатилетие — такие торжества проводились лишь однажды. В то время ей
