Штаба Звёздного Легиона…
— От Его Императорского Величества приказ имеется? — уточнил я.
— Да при чём…
— Император — всегда причём, — наставительно сообщил я, под бронзовый смешок. — Я — Родовой Аристократ. Передан во временное подчинение, Его Волей, Префекту Милитум фирмоментума Императорис Гладиус. Архидоцентишки, будь они хоть десять раз изыскателями, — а именно так интерпретировался титул «Инквизитор», хотя были и следователи с таким же званием, — мне приказы и прочее отдавать не имеют права. Не по чину, — ехидно уточнил я. — Кодекс Благородных Домов Империи, вам, Пётр, для изыскания.
— Департамент Земель дал мне мандат! Префект Милитум мне подчинён!
Возможно, мне не стоило так резко, но уж очень этот басовитый выбесил. И меня, и Эмика, а мы в довольно плотной синергии, не говоря о том, что усталые. И то, что этот доцентишка получил мандат — мне неважно. По Закону я подчинён ТОЛЬКО и исключительно Императору, как аристократ и глава Рода. Дядя Стёпа — руководитель наёмного отряда «шевалье Безмолвный», причём не абсолютный, на минуточку. А «начальник начальника — не мой начальник», это даже в договоре с Академией о выслуге упоминается. В общем, причину «почему и зачем» этот Петя понараздовал такие приказы, не понять невозможно. Но хамить-то зачем?
— А я — нет, — отметил я.
— Префект, — басом бросил Петя.
— Пожалуй… нет, Архидоцент, — довольно ответил губернатор, которому явно не понравилось творящееся.
Да и кому понравилось бы?
— Как вы…
— Дукс Безмолвный — наёмный капитан отряда. Моя власть над ним ограничена, а за отданные приказы я несу отчёт перед Его Императорским Величеством. А никак не вами, Архидоцент. Ваш мандат-рескрипт даёт право выдавать распоряжения относительно трансгуманов. Но не передаёт МОИХ подчинённых в ваше распоряжение, — аж ласково, с расстановкой озвучил дядя Стёпа.
— Да как вы смеете⁈ После моего доклада вас… — на последнем бас, который приобрёл визгливые нотки, озадаченно промолчал, чем Префект и воспользовался.
— Отправят, как выражается дукс Безмолвный, «в Жопу Мира»? Так открою вам секрет, Архидоцент… Я уже тут, — ехидствовал дядя Стёпа. — Впрочем, давайте к делу. Фирмоментум будет отведён, данные вам уже переданы. В рамках вашей миссии его присутствие в системе необходимо? У нас, вообще-то, обитаемые Имперские планеты в зоне ответственности.
— Задержитесь на сутки, — страдал бас, получив в себя плевок, но не находящий как на него ответить. — Нужно проверить последствия контакта с Хомо Псионус. И ваш наглый дукс…
— Очень вежливый и умный! — прогудел Эмик.
— И его бешеный Инвиктус…
— И Великий!
— Прекрати меня перебивать, машина!
— Я тебя лучше пну, дурачьё!
— Дукс, угомоните свой Инвиктус, в конце-то концов!!! И вам НЕОБХОДИМО пройти проверку! Если вы откажетесь — я признаю вас… заражённым! Вполне корректное определение, — обрадовался бас.
— Без обследования, возможности заражения, — нейтрально ответил я, вместе с Эмиком бегло проглядывая Кодексы и Уложения. — Да хоть сейчас признавайте, а мы с моим бешеным и Великим Инвиктусом посмеёмся.
— Да!
— Вы понимаете, что вас надо обследовать? — устало и уже без прежней наглости озвучил Петя.
— Вообще — да, — признал я. — Но в рамках собеседования и подконтрольно. И если бы не ваше первоначальное поведение…
— Вот спасибо вам огромное, дукс, — просто фонтанировал ядом Архидоцент, — что вы заботитесь о моём поведении. Покиньте, наконец, станцию трансхомо! И ожидайте специалистов.
— Покидаю, покидаю, — согласился я.
Бегло сообщил головастику, что припёрлись «имеющие право принимать решения», я же их покидаю. Горя на младенческом личике Прогоноса не наблюдалось, а наблюдалось наоборот. Он не говорил, но насколько я понимаю, «буря неопределённости» была псионам дискомфортна и неприятна. Ну, что-то типа излишне ярких вспышек света, какофонии громких звуков, как-то так. Так что восторга от нас с Бронзовым местные не испытывали и если не помахали платочками вслед, то только потому, что платочков не имели.
— Как думаешь, Гален, — задумчиво прогудел Эмик уже после телепортации, на пути в ангар. — Империя использует изученное этими псионами? Это же как в сказках, хоть и основано на реальности и науке.
Одновременно он обдумывал и, как чувствовалось — пересматривал ряд приоритетов и императивов своей личности. Незначительно, да и не столь критично это для ИЛ, но сам факт показателен. Впечатлили его головастики, впрочем, как и меня, несмотря ни на что.
— Не знаю, Эмик, — честно ответил я. — Как мечта человека о чуде — вроде и воплощение. Но… Ну путь трансхомо Империей признан ошибочным. Те же геллиоты, если разобраться, более «чудесны». Как-то используют, но не думаю что появятся «школы псионов» и всё такое. Ну, по крайней мере — не при моей жизни, — резонно отметил я. — Ты — возможно, и застанешь. Но не факт — масса технологий секретна и не используется. Просто потому, что они не нужны людям, как они есть.
— Дурачьё, — задумчиво обозвался Бронзовый, чёрт знает, на какую часть моей речи.
Дотопали до ангара, и только было я собрался уединиться с Кудряшкой: она мне обещала много всякого, этакого и даже разного, интересного такого. Пообещала по возвращении, а у меня память хорошая. Так вот, только я было… а в ворота Ангара стучат хамски, а там «комиссия изучения последствий взаимодействия контакта с трансхомо», подождать не могли, блин! Десяток противных мордасов, пяток вулканистов и пяток не вулканистов. Накинулись на меня и Эмика. Ну ко мне — со всякими дистанционными сканерами и психологическими опросниками. Довольно занятно, что на текущий момент я мог и симулировать ответы, то есть объём накопленных знаний да и опыта, давал возможность понять не «в общем», а смысл каждого вопроса. Но смысла не было: на некоторые я просто не отвечал. Академики пучили глазищи, пытались меня пугать, но спокойный разбор вопроса и указание, что к цели проверки ответ не имеет никакого отношения — помогли.
— Нам нужно проверить ваши реакции, — не убедительно врал бородатый дядька средних лет, комиссионный академик.
— Не нужно. Мои реакции не имеют к вам никакого отношения. Цель проверки — выявить, не находимся ли мы под контролем трансхомо. Всё остальное — не ваше дело, — развёл я руками.
Ну это ладно. Эмика стали проверять, но Эмик — это Эмик. Вопль «КИБЕРИДИОТЫ!» или «ПОЦЕЛУЙТЕ МОЙ БЛЕСТЯЩИЙ БРОНЗОВЫЙ ЗАД!» ну и непременное «ДУРАЧЬЁ!» прилагались, заставляя вздрагивать моих проверяльщиков. И веселя меня, пристроившуюся у стеночки Арвинг, да и, подозреваю, нашего «дежурного вулканиста» Нитрила, которого комиссионеры «отстранили». Стоял у станка, с чем-то возился, но судя по жестам, точнее, замирании на долю мгновения манипуляторов — вслушивался и веселился.
А вот Петру повезло, что он не припёрся. Хотя Архидоцент, конечно, не та фигура — он, вроде как, научный и административный управитель Титана, начальник экспедиции и всё такое. Но всё равно повезло, потому что Эмик сулил его пнуть. И вот я, признаться,
