поблагодарила доковылявшая до меня Датри.
Вот уж свершилось чудо. Не думал, что когда-нибудь услышу от неё это слово. Что дальше?
– Должна будешь! – поморщился от боли, стараясь лишний раз не шевелиться.
– Что-то ты выглядишь не очень хорошо, – ехидно заметила багровая ведьма, оглядев меня с ног до головы.
– Да неужели? – усмехнулся, после чего ещё раз поморщился.
Вот же негодяйка. Понимает же, что мне нельзя смеяться.
– Наверное, забыл умыться. Ничего, фляжка с водой всё поправит.
Заметив, как на полянку выскочила опоздавшая к финалу Тошэхне, в своей боевой форме, вымахав до размеров мантикоры, впервые облегчённо улыбнулся, тёплой, приветливой улыбкой.
– Опоздала, лентяйка. Где ты ходишь? За бабочками гонялась?
Подбежав, грубо отпихнув Датри, паучиха жалобно затрещала, бережно ощупывая меня своими мохнатыми, передними лапками.
– Признаю. Уделала она нас. Молодец. Чудом выжили. Что поделать, непобедимых не бывает. Не будь она одна и без доли везения, всё закончилось бы иначе. Ты знаешь, что нужно делать с мантикорой. Поспеши. Её нужно разделать, пока никто не явился. Мне нужны…, – перечислил требуемое.
Причём мне это уже необходимо не для заработка, а для исцеления.
– А мне что делать? – полюбопытствовала Датри.
– А какие у тебя отношения с этой женщиной? – ответил вопросом на вопрос.
– Нейтральные. Мы редко пересекались. У неё хватало своих дел, у меня своих. Если хочешь знать, не враги ли мы, то нет, не враги.
– Тогда ложись спать. Как проснёшься, возьмёшь свою старейшину и пойдёшь туда, куда приличным разбойникам ходу нет. Передаю тебя в её заботливые руки.
– А ты? – нахмурилась Датри, заподозрив подвох.
Она всё ещё испытывала слабость и головокружение после отравления, поэтому не сразу сообразила, к чему я веду.
– А я к тому времени уже буду далеко отсюда. Счастливым и свободным.
– Это вряд ли, – возразила багровая ведьма.
Почувствовав лёгкий укол, Датри резко посмотрела вниз. Увидев змееподобный язык Матии, незаметно подкравшийся сзади и ужаливший её в ногу, мечница грязно выругалась, обозвав меня бесчестной сволочью.
– Да, я такой, – спокойно согласился с закатившей глаза женщиной.
Прикидывая, смогу ли с помощью Матии снять золотой пояс и браслет со старейшины клана Тхаш'Гар, в качестве компенсации, или придётся ползти к ней, услышал раздавшиеся со стороны мантикоры хлюпающие звуки.
– Пожалуй, попрошу Тошэхне затащить их на шляпку гриба. Того, что повыше. Нужно обезопасить от них жадного управляющего фермы, а то мало ли, вдруг случайно примет их за беззащитных жертв. Боюсь, тогда мантикора покажется ему ласковым котёнком, по сравнению с этими женщинами.
***
Очнувшись, Лиррит не сразу сообразила, где она находится. Приняв сидячее положение, женщина с большим удивлением оглядела круглую шляпку гигантского гриба, послужившего ей постелью. Бесспорно, лежать на шляпке намного приятнее, чем на голой, холодной земле, но вопрос в другом – Что она здесь делает? Последнее, что старейшина клана мастеров меча помнила, как убивала каких-то очередных недотёп, попавшихся ей на пути. Сумевших достаточно разозлить Лиррит, чтобы она вновь потеряла над собой контроль.
Убедившись, что с ней всё в порядке, женщина нахмурилась.
«Неужели я настолько отдалась кровавой ярости, что появились провалы в памяти?» – озадаченно подумала.
Почти сразу же самая очевидная версия была отвергнута. Лиррит точно помнила, что ещё не успела достичь той стадии, когда её личность начала бы меняться под воздействием эмоций. Когда она становилась будто бы другой дроу, помешанной на сражениях, боли, страданиях и убийствах. Последнее воспоминание подсказало, что её что-то ужалило в шею. Коснувшись рукой того места, Лиррит ничего подозрительного не обнаружила, что неудивительно, учитывая высокую регенерацию.
– А где мой пояс? – только сейчас заметила пропажу.
Помимо пояса, с рук исчезли золотые браслеты утяжелителей и блокираторов маны, что являлись ценными артефактами высокого уровня. Также пропала золотая застёжка плаща. Исчезнувший кошелёк, пристёгнутый к пропавшему поясу, беспокоил её сейчас меньше всего. Не раздумывая, женщина рефлекторно схватилась за медальон, проверяя, на месте ли он. К счастью, вор, кем бы он ни был, не тронул самую большую ценность. Эта вещь очень многое для неё значила. Меч, что не менее странно, лежал рядом с Лиррит. Его стоимость была намного выше кошелька, пряжки и пояса, вместе взятых.
– Я победила или проиграла? – последняя находка заставила её усомниться в собственных выводах.
Скосив взгляд вправо, на лежащую рядом багровую ведьму, спящую на её плаще, старейшина Тхаш'Гар сама же ответила на этот вопрос, с полной уверенностью заявив.
– Проиграла.
Забота о ближних Лиррит была несвойственна, особенно в режиме кровавой ярости.
– Это она меня сюда затащила? – задумалась. – Нет. Не она. Не после того, как забрала мои вещи. Мои сёстры по мечу хоть и безрассудны, но не до такой степени.
Дыхание багровой ведьмы выдавало, что она находится в глубоком трансе, имеющим искусственное происхождение. Мечница никак не отреагировала на голос Лиррит, хотя должна была. Те, кто находятся на задании, за пределом безопасных зон, да ещё без надёжной охраны, имеют очень чуткий сон. Она на одних рефлексах должна была сразу проснуться и схватиться за оружие.
– Странно. Ничего не понимаю, – ещё больше запуталась старейшина багровых ведьм.
Ещё сильнее её поразило собственное состояние. Несмотря на пропажу вещей, потерю ездового зверя и порчу платья, Лиррит совсем не чувствовала приступов гнева. Напротив, ей было невероятно хорошо и спокойно. Ощущалась удивительная расслабленность и приятная прохлада. Подозрительно послушная кровь вела себя будто насытившийся, выспавшийся, довольный жизнью зверь, что-то тихо урчавший под нос.
– Меня накачали наркотиками? – предположила старейшина, не находя другого объяснения.
Давно она так комфортно себя не чувствовала. Не могла как следует расслабиться, выспаться, испытать не бьющую через край энергичность и опаляющий изнутри жар, а лёгкую бодрость и приятную свежесть. Для членов дома крови, из которого она происходила, особенно чистокровных, с этим вечно возникали определённые проблемы. Их сила подавляла контроль, а ярость и жажда крови, заглушали голос разума. Им тяжелее давался контроль эмоций. Чтобы не давать волю своему горячему темпераменту, они использовали ментальные техники и зелья, подавляющие кровавую ярость. Скорее всего, неведомый вор влил в неё одно из таких зелий.
Дом крови исправно платил положенную цену за свою особую силу, живучесть и долголетие. У каждого великого дома имелась какая-то особенность, служившая основой их силы и одновременно с этим – слабости. Разумеется, тактики борьбы с подобными особенностями давно уже выработаны, поэтому для Лиррит такое
